Когда она снова открыла глаза, в них стояли слезы, но чтобы не привлекать к ним внимания, она поморгала, пытаясь обойтись без платка.

— В то утро я опознавала тело мужа. И теперь это тоже часть «памяти о Гарте».

Эмиль тут же вскочил и обнял ее за плечи, держа платок наготове.

— Ну зачем ты говоришь об этом?!

Гвен приняла платок и продолжила на удивление твердым голосом:

— Они старались показать тело так, чтобы я не увидела, что с ним сталось, но все равно… Его губы… красивый рот…

— Рот? — Я знала только, что там было два выстрела.

— Он был порезан. — Она провела ногтями вниз от верхней губы, показывая линию порезов по обе стороны рта. — Я так хотела поцеловать его на прощание… — Она глотнула воздуха и, сотрясаясь от рыданий, стремительно вышла.

Я медленно поднялась с места, чувствуя, что мне тоже пора уходить. Эмиль сначала смотрел в пол, потом взглянул в ту сторону, куда она только что ушла. Повернувшись ко мне, он виновато улыбнулся:

— Я надеялся, что до этого не дойдет. — Я принялась бормотать извинения, но он, слава богу, имел в виду не меня. — Просто я хотел, чтобы она приняла участие в создании этой статьи, потому что ей нужно думать о чем-то другом, но все ее мысли по-прежнему только о Гарте. Определенно, он всех нас уже достал.

Итак, он обвиняет покойника, она по покойнику скорбит, а я пытаюсь разобраться с мыслями, от которых голова идет кругом. Вообще-то я с самого начала предполагала, что дело не ограничится банальной статьей, как бы ни хотел этого Эмиль, но все оказывается куда сложнее, чем я ожидала. Или рассчитывала.

— Раз она не возвращается, я должен помочь ей успокоиться, а это займет какое-то время. Давайте я вам позвоню, и мы назначим новую встречу.

Я дала ему номер своего мобильного, объяснила, когда он может найти меня в редакции, и он проводил меня до двери.

— Видите, она продолжает его любить.

— Вижу.

— Жаль, что для этого никто не придумал выключатель. Но если бы мы могли контролировать свои чувства, разве жизнь была бы такой интересной?

Занятный поворот в мыслях скорбящего. Но я промолчала и просто кивнула. Шестое чувство говорило мне, что Гвен Линкольн не имеет отношения к убийству Гарта, но мне не нравилось, как Эмиль изо всех сил старается меня в этом убедить.

На прощание он пожал мне руку, я выскочила в коридор и вызвала лифт. Спускаясь вниз, я думала, каким будет мой следующий шаг, и решила, что необходимо поговорить с Ронни Уиллисом.

Конечно, я пообещала Кайлу не пытаться обойти полицию, а Эйлин — сосредоточить все внимание на Гвен Линкольн. Но если моя цель — доказать, что Гвен невиновна, разве не правильно отыскать виновного? И что же в этом плохого?

4

Не люблю лгать, и прежде всего потому, что не умею этого делать. Поэтому я прибегаю ко лжи как можно реже и только с теми людьми, которые того заслуживают. И поэтому было приятно наконец-то оказаться в положении, когда можно собирать материал и при этом говорить правду о том, кто ты и чем занимаешься. Или, по крайней мере, почти всю правду.

Удовольствие от того, что я официально веду журналистское расследование, омрачала лишь жуткая версия популярной мелодии, которую мне пришлось прослушать, пока я ждала ответа на звонок.