Мы с Бабулей сидели бок о бок на софе и смотрели прогноз погоды. Трудно сказать, кто из нас был больше потрясен.

— Думаю, хорошо, что я не стала трогать его, — сказала Бабуля. — Хотя должна признать, мне было любопытно. Не то чтобы очень, но в конце он был такой большой. Ты когда-нибудь такой большой видела?

Идеальный момент, чтобы сослаться на привилегию молчанки за телевизором.

После двухминутного посвящения в погоду я вернулась в кухню и взяла второй пончик. Потом собрала свои вещи и собралась уходить.

— Я ухожу, — сказала я Бабуле. — Хорошо, что все хорошо кончается.

Бабуля не ответила. Она была вне зоны доступа в прогнозе погоды. На Великие Озера надвигалась область высокого давления.

Я вернулась в свою квартиру. На сей раз в руке у меня был пистолет, когда я выходила из машины. Я пересекла стоянку и вошла в здание. Дойдя до своей двери, замешкалась. Это всегда коварный момент. Лишь очутившись дома, я почувствовала себя в безопасности. Накинула цепочку и задвинула засов. Только Рейнджер мог войти без доклада. Или он просачивался сквозь дверь как привидение, или испарялся как вампир и проскальзывал под косяком. Полагаю, это могла быть и свойственная смертным способность, но я не знала, какая именно.

Я закрыла дверь на замок и обыскала квартиру комнату за комнатой, как какой-нибудь агент ЦРУ, крадучись и выставив пистолет, прижимаясь к стенам и готовая открыть огонь. Я пинком открывала двери и отпрыгивала в сторону. Слава богу, меня никто не видел, потому что выглядела я как идиотка. Зато никаких зайцев с их болтающимися причиндалами я не встретила. По сравнению с тем, чтобы быть изнасилованной зайцем, пауки и змеи казались такой мелочью.

Десять минут спустя, как я вошла домой, позвонил Рейнджер.

— Ты будешь сейчас дома? — спросил он. — Хочу послать кое-кого установить систему безопасности.

Этот мужчина просто читает мои мысли.

— Моего человека зовут Гектор, — сказал Рейнджер. — Он уже в пути.

Гектор оказался тонким, одетым во все черное латиноамериканцем. На шее у него была татуировка с бандитским лозунгом, а под глазом вытатуирована одинокая слеза. Ему было чуть больше двадцати, и говорил он только по-испански.

Гектор колдовал над открытой дверью, делая последние операции, когда появился Рейнджер. Он коротко поприветствовал Гектора на испанском и осмотрел сенсор, только что вделанный в дверной косяк.

Потом взглянул на меня, ничем не выдав свои мысли. Наши взгляды задержались на несколько мгновений, и Рейнджер отвернулся к Гектору. Мой испанский ограничивался «буррито» и «тако», поэтому я не понимала, о чем они там беседовали. Гектор говорил, жестикулируя, а Рейнджер слушал и спрашивал. Потом Гектор дал Рейнджеру маленькую штуковину, сложил ящик с инструментами и отчалил.

Рейнджер подманил меня пальцем.

— Это твой пульт управления. Вот кнопочная панель, она маленькая, можешь носить на кольце с ключами. У тебя четырехзначный код, чтобы открывать и закрывать дверь. Если дверь вскрывали, пульт тебе сообщит. Ты не подключена к охранной системе. Нет сигнализации. Сделано так, чтобы дать тебе легкий доступ и сообщить, не вломился ли кто в квартиру, чтобы не было сюрпризов. У тебя стальная дверь, и Гектор установил напольный засов. Если закроешься, то будешь в безопасности. Вот с окнами ничего не поделаешь. И еще проблема с пожарной лестницей. Будет лучше, если станешь держать пистолет на тумбочке у кровати.

Я посмотрела на пульт.

— Это входит в счет?

— Счета нет. Нет никакой цены за то, что мы даем друг другу.