– Твой отец обеспокоен предстоящими расходами.

– Как всегда! Но раньше это не волновало вас, – Адорна взяла Джейн за руку. – Прошу вас, тетя Джейн, скажите. Это из-за него или, может, из-за меня?

– Из-за тебя? – Экипаж подбросило на вымощенной булыжником дороге, но Джейн едва заметила это. – Каким образом ты могла меня расстроить?

Адорна опустила голову.

– Вы не хотели ехать, но я не могла провести сезон без моей любимой тети. Без вас мне было бы страшно.

Взгляд девушки из-под длинных темных ресниц скользнул по лицу Джейн, но та лишь недоверчиво покачала головой.

– Дорогая, я никогда не покину тебя. И вряд ли что-либо способно тебя напугать.

Глядя в упор на тетушку, Адорна сказала:

–В таком случае, тетя Джейн, считайте, что я излишне эмоциональна. Я слишком люблю вас, чтобы уехать одной.

Теперь Джейн действительно верила ей. Обнимая это любящее создание, она произнесла:

–Я и сама не смогла бы там остаться. Я бы беспокоилась о тебе.

Адорна опустила голову на плечо Джейн и крепко обняла ее.

– О чем? Это мой первый выход в высший свет!

В юности Лондон тоже казался Джейн первой ступенькой в покорении мира. Потом она мечтала увидеть Рим, Париж и Новый Свет. Ее образ жизни никогда не соответствовал общепринятым нормам: ценность женщины определялась в нем не столько красотой и очарованием, сколько талантом и увлеченностью своей работой.

Все получилось не так, как она себе представляла, и теперь по иронии судьбы именно Джейн предстояло, как это принято в обществе, ввести Адорну в свет.

– Ты разве забыла молодого Ливермиера и то, как он схватил тебя, когда ты отвергла его предложение?

– Ах, это, – Адорна выпрямилась и снова выглянула в окно. – Он обезумел от любви.

– В мире полно таких сумасшедших. – Джейн вспомнились часы отчаяния, когда она думала, что ее племянницу похитили. – Рядом с тобой мужчины теряют рассудок.

– Я умею с ними обращаться. Я умею обращаться с чем угодно, и я позабочусь о вас. Она велела мне это сделать.

– Кто, милая?

– Как кто? Мама, конечно, когда была больна, – произнесла Адорна как само собой разумеющееся. – Она много рассказывала мне о вас.

Джейн стало не по себе.

– Зачем Мелбе рассказывать такие вещи восьмилетнему ребенку?

– Именно потому, что она любила вас.

Казалось, в глазах Адорны это все объясняло. И, несмотря на то, что Джейн очень хотелось расспросить племянницу подробнее, она понимала, что не получит более внятного ответа.

– Почему же ты ничего не говорила мне раньше?

– Вы никогда не спрашивали.

Лошади замедлили ход, и Адорна потянулась к окну.

– Это здесь, тетя Джейн? Это площадь Кавендиш? Дома здесь такие величественные.

Джейн вздохнула, стараясь что-то вспомнить.

– Леди Тарлин тоже величественна.

Экипаж остановился у самого высокого дома с массивными роскошными дверями.

– Уже по дому ясно, что леди Тарлин незаурядная личность. – Но Джейн едва ли слушала племянницу.

Молодой веснушчатый лакей леди Тарлин, важно расшаркиваясь, опустил подножку экипажа и широко распахнул дверь. Джейн вышла из кареты. Теперь она на самом деле была в Лондоне, где высшее общество питалось скандалами и где когда-то некая Джейн Хиггенботем была первым блюдом для сплетников.

Джейн поставила ногу на ступеньку: теперь она обречена.

Вдруг Адорна взяла тетю за запястье и вложила ее безвольную кисть в руку лакея в белых перчатках. А затем Джейн окликнули откуда-то сверху:

– Джейн, дорогая моя Джейн! Наконец-то ты приехала!

На пороге резиденции, как на картине, стояла модно одетая женщина.