— Докери ничего не грозит, и вам тоже. Не беспокойтесь. Киган сделал шаг в комнату, переместился налево, чтобы быть около Паркера, положил ящик с инструментами на пол и закрыл дверь. Человек за письменным столом снова запаниковал.

— Вы, должно быть, мистер Стевенсон, так? — спросил Паркер.

— Что? Я... это так. Кто вы?

— Рональд Стевенсон?

— Я ничего никому не сделал. Что вы хотите?

— Я вам сказал, что вы нам не нужны. Ваши друзья, как они вас зовут? Рон? Ронни?

— Я...я... большинство зовет меня Рэ.

— Рэ. Так вот, это ограбление, Рэ. Мы никому не хотим причинить плохого. Мы хотим взять деньги. Дирекция застраховалась на этот счет, так что бесполезно, чтобы кто-нибудь был убит. Мы предпочитаем хорошую работу, и вы также. Так что в определенном пункте наши интересы сходятся.

— Но у меня нет денег.

— Рядом они есть, — сказал Киган.

Стевенсон посмотрел на стеклянную перегородку напротив его стола. Стекло начиналось в тридцати сантиметрах от потолка. С их стороны стена была сплошной, шириной в один метр, с другого конца была стеклянная дверь.

— Кто-нибудь на вас смотрит, Рэ? — спросил Паркер.

— Что?

Внезапно Стевенсон снова стал выказывать панику и нерешительность.

— Нет, никто.

— Смотрите на бумаги, лежащие на столе, Рэ. Возьмите ручку, пишите.

Наклонив голову к своему столу, Стевенсон спросил:

— Что писать?

— Что вы хотите, Рэ. Только для того, чтобы все выглядело нормально в глазах людей рядом.

Стевенсон стал писать. Паркер дал ему минуту, чтобы успокоиться, потом сказал:

— Согласен, Рэ. Продолжайте писать, пока я буду вам говорить. Рядом в комнате трое сторожей. Как зовут их шефа?

С опущенными глазами, не переставая писать, Стевенсон ответил:

— Это, вероятно, лейтенант Гаррисон.

— Имя?

— Я думаю... кажется, Даниел.

— Его зовут Даном?

Стевенсон кивнул головой над бумагами.

— Я слышал, как его называли Дан. Да.

— Хорошо. А двое других? Как их зовут? Стевенсон поднял голову и быстро взглянул в соседнюю комнату, потом тут же опустил глаза и, продолжая писать, сказал:

— Более молодой — это Левенштейн, Эдвард Левенштейн. Его зовут Красавчик. А другой — это Хал Прессбюри.

— Дан Гаррисон, Красавчик Левенштейн, Хал Прессбюри?

— Да.

— Хорошо, продолжайте писать, Рэ, еще минуту. Стевенсон продолжал писать. Паркер тронул Кигана за локоть. Киган кивнул головой и встал на одно колено около ящика с инструментами. Он положил свой пистолет на пол, открыл ящик и вынул из него зеркало заднего обзора машины и больше ничего. Потом ползком, чтобы находиться ниже застекленной части стены, он по диагонали пересек комнату. Когда он дополз до стены, он сел по-турецки, немного наклонив голову, и медленно поднял перед собой зеркало.

Он сидел наискосок от стеклянной перегородки и поставил свое зеркало под определенным углом: соседняя комната отразилась в зеркале.

— Я их вижу, — сказал он.

— Что происходит?

— Комната вдвое больше.

Он медленно двигал зеркало.

— Две двери выходят в коридор, одна совсем близко, другая подальше. Между ними софа, на которой сидит один сторож. Стол у стены у дальней двери, и сторож, сидящий на стуле за столом лицом к стене, раскладывает пасьянс.

Он переместил зеркало.

— Четыре письменных стола посредине комнаты со счетными машинами.