– Ой!

– А ты как думала? Но ты-то красивая – если не дура и учиться сможешь, в любой гарем попадешь.

– А если я не хочу?

– Ты свои желания дома оставила, здесь они никому не нужны. Здесь только одно: выжить и попасть в хорошие руки…

Девушка еще что-то рассказывала, но Насте уже вовсе не хотелось слушать. Ее слова не лучше тоскливой музыки.

Пока их и впрямь берегли, даже связывали мягкой веревкой, чтоб кожу рук не натереть, а дальше-то что?

Вдруг дверь распахнулась явно от удара снаружи, двое слуг втащили и безжалостно бросили посередине девушку. Она была сильно избита, лицо залито кровью, рука неестественно выгнута.

Настя, не выдержав, бросилась к бедняге. Ее примеру последовали еще двое.

– За что ее так?!

Слуга обернулся от двери, коверкая язык, коротко бросил:

– Бежат памагла. Шайтан!

Двери закрылись, сквозь небольшие щели проникало мало света, но глаза девушек уже привыкли к полумраку. Они принялись отирать кровь у бедолаги, смочили ее губы, дали немного попить. Рука видно, была сломана в суставе, потому что, стоило ее тронуть, девушка закричала. Но среди полонянок нашлась разумная, все же устроили подобие лубка, избитой стало легче.

– Кому ты бежать помогла?

– Марысе…

Голос еле слышный.

– Удалось?

– Поймают… куда здесь денешься, если вокруг одни они?

– А если поймают, то что сделают? Убьют?

– Красивых не убивают сразу. Мучить будут долго, – ответила та, что рассказывала про гарем. – Ты думаешь, у меня кашель от болезни? Не было той болезни, пока я хозяину не нагрубила. Вернее, хозяйский сынок лапать стал, я ударила. Так избили в ответ, что теперь едва дышать могу.

– А если всем сразу вдруг отказаться повиноваться? Сразу всех не побьют?

– Побьют и всех сразу, на всех дубинок хватит.

Всю ночь Настя размышляла о том, как можно сбежать. Их и впрямь не связывали, руки берегли, не били. Она понимала, что это пока. Представить себе, что будет ласкать хозяина или кого-то подобного, просто не могла. Нет уж, лучше бежать, хотя бы попытаться, если не удастся, то убьют. Только бы без мучений.

Она попыталась и попалась тут же. Куда бежать-то, если вокруг степь и псы голодные?

И вот теперь стояла перед хозяином, а двое здоровенных слуг держали за плечи и руки. Вырываться бесполезно, но Настя уже знала, что сделает, как только руки отпустят – метнется и вцепится ногтями в противную рожу Мустафы, да так вцепится, чтобы не сразу оторвали. А там будь что будет.

Чтобы крымчак не разглядел это намерение в ее глазах, опустила их долу, стояла, точно неживая.

Но наброситься на Мустафу не удалось, он кивнул, чтобы пока подержали так, и еще что-то приказал по-своему, непонятно что. Слуги вывели во двор трех огромных псов, рвавшихся с цепей, таких злых, что слюна капала с клыков. У Насти все обмерло внутри: зачем псы?!

– Всем смотреть! Не смейте закрывать глаза или отворачиваться!

Во двор втащили еле живую девушку. Кто-то, видно, узнал, ахнул:

– Марыся!

Ее оставили на коленях, подняться у бедняжки сил не было. И тогда…

– Глаза открыть! Смотреть!

Голос хозяина дошел почти до визга, потому что смотреть на то, как здоровенные псы рвали нежное девичье тело, не смог никто. Кто-то из девушек забился в истерике, а Настя просто повисла без сознания на руках у слуг.

Очнулась от выплеснутой в лицо воды. Хозяин протянул руку в сторону пировавших псов:

– Смотри! Смотри! Но это не твоя участь. Ты красивая и неглупая, я за тебя много денег получу.