Рогдай сделал паузу, чтобы перевести дыхание и дать эху в комнате немного успокоиться.

Холодильник молчал как убитый.

— Значит, решил молчать? — констатировал Рогдай таким спокойным, но страшным голосом, что Билли в прихожей тоже попросил у Алексея гомеопатических капель. И не зря. Потому что в следующую секунду послышался свист воздуха и грохот сминаемого железа — это Рогдай снова бил холодильник: кулаком, локтем, головой, ногой, в прыжке и с разворотом.

Холодильник отлетел к стенке, ударился, но устоял — не упал. Лишь осыпались тихим дождем магнитики, что висели на его корпусе. Но Рогдай не дал ему опомниться — он снова подскочил и с силой ударил кулаком в область морозилки — раз, другой, третий... Лицо у него в этот момент было совсем зверским, а глаза под очками — спокойные и немного печальные: иногда Рогдай очень не любил свою работу. Но ничего поделать не мог — неприятно, а долг.

Наконец он остановился, сделал шаг назад и заложил руки за спину.

В комнате воцарилась зловещая тишина, только внутри холодильника что-то клокотало. Его дверца вдруг чуть-чуть приоткрылась со стоном «буэээ». На пол комнаты вывалилась бесформенная кучка мятых овощей. Дверца закрылась.

— Посиди и подумай! — сурово произнес Рогдай, с отвращением глянув на испачканный пол. — Я скоро вернусь.

Но ушел он недалеко — к зеркалу. Оглядев себя придирчиво, Рогдай снова принялся массировать и мять лицо. Под его умелыми массажными движениями лицо становилось все милее и добрее, пока, наконец, не стало румяным, пухлым и улыбчивым. Следом Рогдай снял свою черную штатскую рубашку, оставшись в серебристой нано-майке. Он встряхнул рубаху и одним движением вывернул наизнанку — изнутри рубашка оказалась выстланной белоснежным мягким мехом, а в ее петлице торчал алый цветочек. Надев рубашку, Рогдай повернулся и снова шагнул к холодильнику.

Первым делом он, огорченно поцокав языком, отвернул в сторону слепящую лампу. Затем посмотрел на испачканный пол и всплеснул руками.

— Ай-я-я-я-яй! — с чувством произнес Рогдай добрым бархатным голосом. — Как мой коллега с тобой обошелся! — Он погрозил кулаком куда-то в сторону окна и крикнул: — Садист!!! Животное!!! Палач преступной власти!!!

Затем метнулся в угол, схватил нано-швабру и терпеливо, хоть и слегка брезгливо, сгреб в сторону кучку мятых овощей, выпавших из холодильника.

— Ты на него не дуйся, брат, — вздохнул Рогдай, откладывая нано-швабру. — Сам знаешь — преступление серьезное, а ты, выходит, сообщник. Вот он и лютует. Понимаешь?

Холодильник молчал.

Рогдай похлопал себя по карманам и выудил пачку сигарет.

— Курить хочешь? — спросил он, услужливо протягивает пачку прямо к дверце. — Нет? Не хочешь? Ах да, — вспомнил он, убирая пачку, — на Луне под куполом не курят даже преступники.

Рогдай постоял, неловко топчась на одном месте, вздохнул и по-приятельски положил руку на холодильник.

— Дружище! — начал он задушевно. — А знаешь, что я тебе скажу? Ты молодец. Да! Молодец, и все! Ведь ты правильно поступил, что ему ничего не рассказал, этому садисту. Ты расскажи мне! Ведь знаешь, ты мне симпатичен! И мне жаль, что попал в беду такой хороший парень, как ты! Я все постараюсь уладить: в суд ты пойдешь как простой свидетель! Идет? Друг, ну что же ты молчишь? — Рогдай подождал немного, но холодильник не издал ни звука. — Эх ты, а еще друг... — вздохнул Рогдай, махнул рукой и пошел прочь.

Дойдя до зеркала, он снова сделал лицо зверским и вернулся.

— Что? — рявкнул он сходу.