…будто в обители со множеством комнат… — Парафраз Ин.14:2 — «В доме Отца Моего обителей много».

…с картиной «норманнского аббатства» в последних песнях «Дон-Жуана». —

Боцман —

«Боцман мертв! Он умер от бешенства 18-го числа, после мучительных страданий, однако сохраняя всю доброту своей натуры: он никак не повредил тем, кто был подле него. Теперь у меня не осталось никого, кроме старого Меррея» (Фрэнсису Ходжсону, 18 ноября 1808 г.).

В завещании 1811 г. Байрон потребовал, чтобы его похоронили рядом с Боцманом. Адвокаты запротестовали; ответ был: «Пусть так и остается». Но так не случилось. (См. также прим. к с. 263).

Ида — школа Харроу часто появляется под этим именем на страницах отроческого сборника «Часы досуга» (1807):

Название Ида носят горы на Крите и во Фригии, посвященные матери-богине; «школа Ида», таким образом, — это «альма-матер».

…по его словам, в первые годы она была ему ненавистна, а в последний год он ее полюбил. — «Разрозненные мысли», № 72. Как и Али, Байрон поступил в Харроу тринадцатилетним — при том, что обычно учениками становились в десять лет; как и Али, он предпочитал не проводить каникулы с семьей (т. е. не с матерью) — но, в отличие от Али, жил в аббатстве (сданном к этому времени на пятилетний срок лорду Грею де Ратену), по соседству с тогдашней своей любовью Мэри Чаворт, внучкой того самого Уильяма Чаворта, которого убил Злой Лорд Байрон. Байрон был вынужден оставить Ньюстед, когда лорд Грей сделал ему непристойное предложение.

Доктор Джозеф Друри… оставил воспоминания… — они приведены в первом томе биографии Мура:

«Мистер Хэнсон, поверенный лорда Байрона, передал его под мою опеку в возрасте 13 1/2 лет, заметив, что образованием юноши никто не занимался; что он плохо подготовлен к школе, однако смышлен. После отбытия мистера Хэнсона я привел нового ученика в свой кабинет и попытался познакомиться с ним поближе, расспрашивая о его прежних развлечениях, занятиях и товарищах, — однако тщетно; и вскоре я понял, что под мое начало поступил дикий горный жеребенок. Но глаза его светились умом. Прежде всего нужно было прикрепить его к старшему мальчику, чтобы тот познакомил Байрона со школьными порядками. Но когда он узнал, что ученики, младше его, пользуются большими правами, чем он, то решил, что его намеренно унижают, ставя ниже других. Узнав об этом, я передал его под опеку одного из наставников и уверил, что он встанет наравне с другими, как только прилежанием добьется тех же успехов. Байрон остался доволен моими заверениями и начал сближаться с новыми товарищами, хотя застенчивость еще некоторое время не покидала его. Манеры и нрав Байрона вскоре убедили меня, что его следует вести на шелковом снурке, а не тащить на поводке; так я и поступил. Он обживался в Харроу, развивая свой ум, и однажды лорд Карлейль, его родич, пожелал переговорить со мною в городе; я отправился на встречу с его светлостью. Лорд Карлейль сообщил, какие владения окажутся в собственности Байрона, когда тот достигнет совершеннолетия, и поинтересовался его способностями. На первое замечание я не ответил ничего; на второе же: "Он обладает талантами, милорд, — сказал я, — которые придадут блеск его титулу". — "В самом деле?" — заметил его светлость не без удивления, отнюдь не выразив удовлетворения, которое я ожидал увидеть».

«…Мне здесь нравится, — писал Байрон Августе 17 ноября 1804 г. — Из всех известных мне священников мой учитель доктор Друри — милейший человек, в нем соединились Джентльмен и Ученый при полном отсутствии какого бы то ни было позерства или педантизма, и всеми своими незначительными знаниями я обязан одному ему; и не его вина, что я не научился большему.