Понимаешь, чем больше я узнаю про Аду, тем меньше мне кажется, что она чего-то достигла, и тем сильнее я ее люблю. Не думаю, что она была Сильной Женщиной. Вот ее мать — да. Ада не так уж много сделала из того, что, как она полагала, могла бы сделать, только ведь в конце концов неважно, что ты хотела сделать или думала, что могла: важно лишь то, что тебе удалось, и не имеет значения, что ты думаешь о своем труде, — важно только то, что есть на самом деле. Господи, мне ли не знать, — и ты понимаешь, о чем я.

Но я ее люблю. Трудно ее не любить. За тщеславие, за ошеломительные надежды, за предвидения того, что станет возможно в будущем, — проницательные и точные, хотя никаких доказательств у нее не было, настоящие ученые говорили совсем другое.

И за ее сумасбродство. И за ее ужасные страдания, и за то, как она держалась. Она была чокнутая. И напоминает мне тебя.

От: "Теа" ‹thea.spannl33@ggm.edu›

Кому: "Смит" ‹anovak@strongwomanstory.org›

Тема: полегче

Приоритет: Нормальный

напоминает мне тебя с чего бы это мне она меня не напоминает помоему ты от меня отрываешься ну как воздушный шарик вырывается из руки так и со мной было в Стэнфорде да ладно просто пиши мне обо всем

От: "Смит" ‹anovak@strongwomanstory.org›

Кому: "Теа" ‹thea.spannl33@ggm.edu›

Тема: RE: полегче

Приоритет: Нормальный

Да нет, она вовсе тебя не напоминает — и никого, кто на тебя похож. Не знаю, почему я так написала. Может, она мне напомнила меня саму. Когда она была совсем маленькой, то выдумала науку Летологию. Ей не давали читать ни рассказов, ни сказок, ни — тем более! — поэзии: а вдруг разовьется (предполагаемая) склонность к умственным отклонениям, психопатии или чему там еще, которую Ада могла унаследовать от отца. И вот, вместо мечтаний о всяком таком, Ада мечтала о науке. Об Искусстве Летания. Изучала крылья мертвых птиц, чтобы выяснить, как у них все получается, устроила лабораторию под названием «Летучая Комната» — натянула там веревки с блоками и поставила какой-то «треугольник». Делала чертежи и рисунки, мастерила крылья из бумаги, хотела соорудить летающую лошадь на паровой тяге (она любила лошадей), чтобы внутри сидел водитель-пилот, — и тогда она, вроде почтового голубя, собирала бы и доставляла бесчисленную корреспонденцию матери. Одно время она подписывала письма «Аннабелла Почтовый Голубь». Почему, когда я это читаю, хочется плакать?

Как раз подумала о тебе. Ты взялась за математику, когда все были против, но тебе было наплевать. Может, и не наплевать, но ты все равно взялась. Теа, я люблю тебя. Вот сейчас мне ужасно хочется уткнуться тебе в шею и поплакать. Знать бы, отчего, но это неважно.

фСмит

От: "Теа" ‹thea.spannl33@ggm.edu›

Кому: "Смит" ‹anovak@strongwomanstory.org›

Тема: плакать

хочешь уткнуться мне в шею или еще куда ну не плачь ты же знаешь что тогда со мной творится

она тебе напоминает тебя потому как у тебя отняли отца поделом ему и то что с ним связано нельзя было обсуждать а надо бы теперьто мне ясно надо бы

ну вот я же с тобой с тобой и останусь а потом ты вернешься и обнаружишь что я такая как и была просто я вот круто будет надеюсь потому как все что у меня есть это я

Глава пятая,

в которой все надежды рушатся, а любовь гибнет

Над выбором Университета, в котором Али должен был завершить свое образование, размышлять почти не пришлось, и потому ходу его занятий в этих Афинах на Болотах не стоит уделять внимания больше того, какое он уделял им сам — или, лучше сказать, нежели уделяет им обычный родовитый студент, поскольку Али временами с удовольствием узнавал то, чего не знал в Иде, — хотя порой отличался в навыках механического запоминания, умении выучить заданное «назубок» (на какой именно зубок, впрочем, неясно) — а где потом сохраняется выученное с неохотой, сказать не берусь.