— Что сидело?!

— Рыжий оборванец с тупой рожей. С первого дня прирос к окну, сидел, жевал резинку и смотрел мне на руки. Я думала, у них так заведено, и не прогоняла его. А теперь получается…

— Говоришь, рыжий дебил?

— Теперь окажется, что это один из самых способных агентов милиции, — с досадой сказала я, видя, какое странное выражение приняло его лицо. — Вечно меня вводят в заблуждение. Это они обвели меня вокруг пальца! Я не удивлюсь, если в следующий раз их сотрудник переоденется страусом, чтобы я не догадалась. И, пожалуйста, не воображай, что ты слишком умный, раз во всем разобрался. Это только потому, что я сама тебе проболталась. А им откуда знать? Они видят — Басенька со своей родинкой и челкой изо дня в день сидит у себя за столом и тянет узор. А много ли найдется женщин, которые умеют делать это? Вот ты, например, умеешь? Или хотя бы знаешь, что шаблон делается так, чтобы в любую сторону с максимальной точностью повторял один и тот же узор?

— Представь, знаю. Им очень повезло, когда они вышли на тебя. Просто выпал счастливый случай. Знаешь, меня очень беспокоит передача шаману. Что-то у них не сработало, и это может оказаться очень опасным для тебя.

— Рада, что ты наконец-то перестал ходить вокруг да около и перешел к конкретике, — съязвила я. — Интересно, как ты узнал о ней? В перископ подглядывал?

Марек рассмеялся:

— Конкретику оставим для посвященных. Теперь, когда ты уже кое в чем разбираешься, я могу позволить себе и проговориться.

— Так и знала, что с тобой будет нелегко! Разбираться! Как будто я могу во всем этом разобраться! Что же касается пакета, то я очень надеялась — хоть ты мне объяснишь, потому как я ничегошеньки не понимаю.

— Не одна ты не понимаешь. Я начинаю кое о чем догадываться, но пока рано об этом говорить.

— А ты, случайно, не догадываешься, что теперь будет?

— Догадываюсь. Теперь милиция должна выбрать подходящий момент и захватить всех сразу. Выбрать же подходящий момент — самое трудное в этом деле. А ты… слышишь меня? Ты чтоб сидела тихо и не высовывалась! Знаю, тебе это очень трудно, но уж постарайся. Хотя бы ради меня. Обещаешь?

Метаморфоза свершилась, как и в первый раз, на квартире Стефана Паляновского, с той лишь разницей, что я пришла туда в своем собственном виде, непереодетой и в препаскудном настроении.

Гримера не было, пришлось нам с Басенькой самим позаботиться о родинках, челках и зубах. Пан Паляновский наводил тень на плетень и нес чепуху о своих горячих чувствах к избраннице сердца, а также о неделе счастья, которую они получают благодаря мне. Басенька туманно намекнула о генеральной уборке в доме, сделать которую заставила домработницу. Я не совсем поняла, следует ли это воспринимать как упрек в собственный адрес или как информацию о каких-то перестановках в доме, но не стала выяснять, удовлетворившись лишь заверением, что домработницы опять не будет.

В дом Мацеяков я вступила с опаской — а вдруг там меня ждет западня в лице настоящего мужа? В гостиной сидел уже знакомый мне субъект, только сильно похудевший. Увидев меня, он, ни слова не говоря, сорвался с кресла, кинулся к окну и принялся изо всей силы барабанить по стеклу. Того и гляди разобьет! Я поспешила снять туфлю и помахать у него перед носом.

— Успокойся, это я. Да перестань колотить по стеклу, а то самому же придется вставлять новое! Ты болел, что ли? Плохо выглядишь.

Убедившись, что пароль сработал, муж освободившейся рукой схватился за сердце.

— Езус-Мария, я инфаркт заработаю из-за этих проклятых спекулянтов! Знала бы ты, как я тут напереживался! Так это ты или не ты?

Заверив, что я, попросила успокоиться и рассказать, из-за чего это он так напереживался.