Дальнейшее было лишь вопросом времени. Не прошло и минуты со взрыва первой ракеты, как я уже наблюдал работу десанта Русского царства.

Несколько сотен бойцов вошли на территорию с трех сторон и, пользуясь полной неразберихой в стане противника, выбили защитников сперва из укреплений, а после перешли к штурму самой станции. С учетом наличия камер, десантники расправились с вражескими солдатами очень быстро.

Какой-то час, из которого большую часть времени заняла зачистка ГЭС, и станция сменила владельца.

Сидя в кресле, я отслеживал ситуацию в штабе великого князя Хабаровского. Найти самого Толстого удалось не сразу, но как только я нашел его, то поспешил переключить трансляцию уже в наш штаб. Делать что-либо еще без приказа я не собирался. Пусть генералы сами принимают решения и несут за них ответственность.

Телефон зазвонил через минуту после того, как я закончил работать с Толстым.

— Дмитрий Алексеевич, — услышал я голос государя, явно пребывающего сейчас со своим командованием. — Продолжай следить за Толстым. Станция под нашим полным контролем, можешь на нее не отвлекаться. Приказ ясен?

— Так точно, государь, — отозвался я.

Гудки сообщили мне, что разговор окончен, так что я вернул трубку на рычаг.

Кабинет полностью изолирован, так что я без всякого сомнения прибавил громкости в динамиках.

— Откуда у них эти ЭМИ?! — орал великий князь на своих подданных. — Почему никто не заметил ракеты?! Что за чудеса?! Где была наша ПВО?!

Несмотря на настроение Толстого, его командиры сохраняли спокойствие, выполняя свои задачи.

— Есть видео, великий князь, — подал голос, оторвавшись от монитора, один из подчиненных. — Перевожу на главный экран.

На стене вспыхнул широкий дисплей, и я увидел то же, что совсем недавно наблюдал сам.

На экране стояло предрассветное утро. Туманное, но все же видимость оказалась достаточной, чтобы заметить падающие с неба ракеты. В кадр попала одна из них, и специалисты великого князя приблизили изображение.

Рядом со снарядом показалось еще одно окно, в котором компьютер подбирал параметры боеприпаса, подгружая его из баз армии Русского царства. Мелькнула мысль, что я могу прямо сейчас вывести на дисплей Толстого что пожелаю, но приказа не было, так что ничего делать по этому поводу я не стал.

Наконец, ракету определили.

— Это невозможно, — сообщил очевидное подчиненный, обнаруживший запись. — Настолько мощный импульс не мог быть создан этими ударами. Видимо, этими ракетами они прикрыли неизвестные нам снаряды, вызвавшие мощный электромагнитный импульс. А уже он отключил все остальное.

Великий князь шумно втянул воздух. Не иначе как готовился для очередного крика. Но в последний момент сдержался и спросил хриплым голосом:

— У кого были коды доступа?

— Сейчас проверю, — отозвался другой подчиненный.

А пока он сверялся со списком, Толстой продолжил речь:

— Первыми ракетами нас отвлекли от того факта, что наше ПВО уже сменило хозяина. А это значит только одно, человек, имевший доступ к кодам, предал нас. Выясните, кто это был, и казните всю его семью за измену.

Я усмехнулся, наблюдая за великим князем. Забавно звучит из уст мятежника. Впрочем, через несколько секунд ответ у Толстого был, и один из подчиненных уже звонил по телефону, чтобы передать приказ.

Участие «Оракула» так и осталось тайной. О его существовании никто и не подумал. Для этого мира он просто за пределами самого смелого воображения. А самое логичное предположение — предательство — как раз укладывается в мышление великого князя.