Убрав телефон в карман, я предложил ей руку.

— Пока не знаю, — честно сказал я. — Но время покажет. Как ваши успехи с проектом?

Боярышня позволила себя вывести из лекционного зала, прежде чем ответить.

— Помогла нашим девушкам освоиться в секции. Сегодня приступим к первоначальной работе, — произнесла она негромко. — Так что если у вас есть время, заглянете к нам?

Я кивнул.

— Разумеется, я найду ради вас время, Виктория, — с улыбкой сказал я, глядя ей в глаза. — Мне как раз сегодня и самому нужно поработать в своей секции. Так что к вам обязательно загляну.

На этом наш разговор сам собой завершился — следующее занятие проходило в кабинете напротив. Я помог Виктории опуститься на стул, придвинув его девушке, и сам сел рядом.

Новая вибрация в кармане заставила меня напрячься. Казалось бы, мы все с Анной Михайловной обсудили, зачем она пишет опять? Тем более что это портило только что созданный образ ненавязчивой девушки.

Однако когда я снял блокировку, мне оставалось только вскинуть бровь.

Секретариат великого князя Московского: Княжич Романов, вам назначена встреча с великим князем сегодня в 12–15 на парковке Царского Государственного Университета.

Странно, мне казалось, мы с великим князем Московским уже все выяснили. Так зачем ему понадобилось опять со мной связываться?

В любом случае стоило предупредить отца. Так что я поднялся на ноги одновременно с открывшейся дверью.

— Прошу прощения, — сказал я. — Мне нужно выйти.

— Конечно, — ответила преподаватель и уступила мне дорогу.

Прикрыв за собой дверь, я набрал номер отца. Трубку подняли быстро.

— Телефон князя Романова, — ответил секретарь отца.

— Степан Витольдович, мне нужно срочно переговорить с князем, — объявил я.

— Минутку, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, и я прислонился плечом к стене коридора, ожидая ответа.

Мелькнула мысль, что я так и не спросил отца, что он потребовал от Невского в обмен на прощение Василия Емельяновича за участие во взрыве. Наверное, я слишком привык, что дела рода решат за меня. Все время казалось, это меня слабо касается, и о чем я должен знать, мне обязательно сообщат.

Пора ли браться за дела Романовых? Не как Сергею, естественно, но вникнуть в происходящее придется. Слишком моя семья глубоко влезла в масштабные события. И ведь теперь мы не только в Русском царстве играем немаловажную роль, но и за его пределами то и дело приходится действовать. Вот как с Японским сегунатом, в чей дворец мне придется заглянуть завтра.

Политика и интриги никогда не были моей сильной стороной. Ни в той, ни в этой жизни мне не приходилось вмешиваться в подобные вопросы. А теперь, похоже, выбора-то и не остается.

Была бы у меня возможность работать в свое удовольствие, я бы только этим и занимался, а теперь я придворный государя Русского царства, ведущий специалист по «Оракулу», владелец лаборатории на Урале, наследник Демидовых и к тому же будущий охранник цесаревича. И это еще не считая того, что я выбран руководителем научного проекта боярышни Морозовой.

Не так я представлял себе обязанности младшего княжича.

Потерев переносицу, я выдохнул в трубку как раз в тот момент, когда отец, наконец, добрался до телефона.

— Что-то случилось, Дмитрий? — напряженным голосом спросил князь Романов.

— Да, отец, — сказал я. — Великий князь Московский назначил мне встречу на парковке ЦГУ во время большого перерыва. Но я понятия не имею, чего он хочет.

Алексей Александрович раздумывал не больше трех секунд.

— Я предупрежу охрану, — сказал он.