Государь мог бы своей властью запретить нам провести поединок. Но Михаил II сам сказал, что голова Василия ему нужна. А официально объявлять великого княжича изменником в текущей ситуации — чревато серьезным падением престижа всех Рюриковичей. Милославских в том числе.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас отозвать своих людей, — подошел ко мне подполковник Ворошилов.

— Конечно, — ответил я и пошел к машинам своего рода.

Кортеж великого князя уже выезжал за ворота Университета. А на меня накатила усталость — расплата за слишком глубокий транс. Хоть и показалось мне, что я стал походить на сингуляра, но это лишь видимость. Мое тело к подобным перегрузкам не приспособлено.

Коршунов, присланный вместе с усилением, открыл мне дверь «Монстра» и тут же всучил горячий кофе из своего термоса. Благодарно кивнув ему, я махнул рукой Ворошилову.

— Андрей Викторович, садитесь, если желаете что-то сказать, — произнес я.

Закрыв за собой дверь, я посмотрел, как машины Романовых уезжают с территории Университета. За это время подполковник обошел мой внедорожник и, открыв себе дверь, сел в автомобиль. Виталя, сидящий на месте водителя, прикрыл курткой лежащий на соседнем сидении автомат.

— Княжич, вы согласились на поединок, — заговорил Ворошилов. — И я обязан доложить государю.

Я молча кивнул, не став информировать подполковника, что Василия Емельяновича я уже давно был волен убить в любой момент. Государь разрешил мне провести эту дуэль, и даже более того — фактически приказал так и поступить. Если Андрей Викторович об этом не знает, я не тот человек, который должен ему об этом рассказывать.

— Мы следили за великим князем, — продолжил после паузы Ворошилов. — По приказу государя его сопровождал отряд ЦСБ. Просто для перестраховки, и судя по тому, что я увидел, когда мы прибыли, не зря.

Я вновь ничего не ответил, наслаждаясь кофе. К нам обернулся Виталя.

— Княжич, шоколад? — предложил Слуга, подавая мне плитку в фольге.

— Спасибо, — принял угощение я и быстро развернул упаковку.

На фольге стояла печать «80 %». В любой другой ситуации от подобной горечи у меня бы лицо кривилось. Но сейчас он подходил как нельзя лучше. Так что я захрустел им почти с удовольствием.

— Дмитрий Алексеевич, вы меня не слушаете? — вздохнул подполковник.

— Слушаю, но не понимаю, чего вы хотите, Андрей Викторович, — ответил я, запивая горечь крепким кофе. — То, что доказали, что моя система наблюдения работает — хорошо, но я об этом и так знал. Вы думаете, что остановили бойню посреди столицы? Ну, — я пожал плечами, — великий князь не совсем сошел с ума, чтобы громить собственный город.

Подполковник нахмурился.

— У вас какая-то патологическая неприязнь к сотрудникам Царской Службы Безопасности? — уточнил он. — Мне казалось, мы с вами сработались.

Я покачал головой, оборачиваясь к собеседнику.

— К вам лично у меня нет никаких претензий, Андрей Викторович. Но ваша служба допустила теракт в центре столицы. По-моему, это красноречивее любых слов.

Ворошилов скривился, но возражать не стал.

— Мы следим за вами, Дмитрий Алексеевич, — предупредил он, после чего потянулся к дверной ручке.

— До свидания, Андрей Викторович, — ответил я уже ему в спину.

Он закрыл за собой и пошел в сторону своей машины. К ней же уже подъехал автобус спецназа, куда загружались бойцы. Я посмотрел на них несколько секунд, после чего допил кофе.

Убрав кружку в подстаканник, я завернул остатки плитки в фольгу и взялся за телефон.