– Ради Бога, это же крепкая настойка, а не разбавленное водой вино!

– Послушай, – произнесла она, склонившись к нему, судя по всему, она чувствовала себя свободнее. – Мы пока еще не женаты, так что нечего мной командовать. Если ты думаешь, что будешь хозяином и господином, то очень ошибаешься.

– Никакой постели, никакой власти. Так что, черт возьми, я выиграю от брака с тобой?

– Дом, идиот! И потом, у тебя будут любовницы. Пусть приходят в твои покои. Леди Эшенби так очень мила, по-моему. Я поговорю с ней о тебе.

– О, благодарю вас, добрейшая леди, – насмешливо сказал он и дурашливо поклонился. – Не соблаговолите ли также подержать мое мужское достоинство, когда я пойду в туалет?

Она подскочила на стуле, перегнулась через стол и изо всех сил залепила ему пощечину. Дрейк несколько мгновений смотрел в ее полное ярости и страсти лицо, а потом схватил за руку и притянул к себе. Еще мгновение – и, обхватив тонкую талию Розалинды, он прижал ее к себе так, что она почувствовала его возбужденную плоть.

– Ты не будешь властвовать надо мной, Роз. И не будешь вести себя как сварливая баба. Твой маленький спектакль с негодованием лишь зажег пожар в моей крови. Ты играешь с огнем!

Охваченный гневом, он властно охватил ее рот губами. Его язык скользнул во влажные глубины ее рта, и Розалинда протестующе застонала, но через мгновение обмякла. Какую-то секунду, одну короткую секунду, она отвечала на его поцелуй. Он прижался к ней бедрами, дав ей почувствовать, насколько велико его возбуждение. Когда это наглядное предупреждение заставило ее затихнуть, он отстранился и причмокнул:

– Вкусная девчонка! – С этими словами он игриво шлепнул ее по попе.

– О! Как ты смеешь! Я не какая-нибудь шлюха, да будет тебе известно.

– Полагаю, ты гораздо лучше. Могу поклясться, что ты будешь визжать от наслаждения, если я доберусь до тебя.

– Тебе этого не узнать, – отозвалась она, чопорно выгнув бровь. – Найди себе другую для этого.

– И кого же, скажи на милость?

– Франческу, – ответила Розалинда со смешком, убирая за ухо локон.

– Франческу?!

– Я видела, как вы задушевно беседовали, под руку разгуливая по саду.

– Как друзья!

– Нет-нет, она прекрасна. И мужчина нуждается в таком облегчении. Признайся, Дрейк. Ты же недалеко ушел от животного.

– Не начинай опять, Роз. Я тебя предупреждаю… – Он угрожающе шагнул к ней.

– Ладно, дело твое. Но я не намерена терять невинность только из-за того, что мне придется выйти за тебя замуж. – Она нервно покрутила изумрудное кольцо, подарок матери, у себя на пальце и ядовито взглянула на него. – Я позабочусь, чтобы кто-нибудь при дворе замолвил за тебя словечко перед леди Эшенби. Она прелестная вдова.

Дрейк, рассмеявшись, покачал головой:

– Ты отказываешь себе в собственных желаниях, Розалинда. Когда тебе надоест делать вид, что ты выше обычных человеческих страстей? Когда ты начнешь жить настоящей жизнью, вместо того чтобы описывать ее в книгах, репетировать в пьесах или подсчитывать на счетах? По-твоему, ни один мужчина не может быть достаточно хорош для леди Задранный Нос?

Она, нахмурившись, посмотрела на него и сникла. Он обидел ее! Проклятие, она уже совсем не тот кремень, что раньше.

– Я затыкаю свой чертов рот, – произнес он с раскаянием.

Розалинда смирила свою раненую гордость, хотя это далось ей с огромным трудом. Но как бы ни был он жесток, они должны пожениться. Признаться Дрейку в поражении – это ужасно, но во сто крат ужаснее станет потеря дома.