МЕЛИСАНДА. Завтрак! Это все, о чем вы думаете!

ДЖЕРВЕЙС (весело). И вы знаете, он так неожиданно появился.

МЕЛИСАНДА (раздраженно). Ох! (Отходит от него. Потом поворачивается, протягивает руку). Прощайте, мистер Мэллори.

ДЖЕРВЕЙС (берет ее). Прощайте, мисс Ноул… (Нежно). Могу я поцеловать ваши руки, Мелисанда?

МЕЛИСАНДА (жалобно). Ох, нет! (Закрывает лицо руками).

ДЖЕРВЕЙС. Милые руки… Могу я поцеловать ваши губы, Мелисанда? (Она молчит. Он подходит ближе. Уже собирается обнять ее, но она отпрыгивает назад).

МЕЛИСАНДА. Нет, нет! Какой прок от притворства? Утром было лишь притворство… и что хорошего из этого вышло? Я думала, что вы так разительно отличаетесь от других мужчин, а вы такой же, точно такой же. Говорите о том же, о чем говорят все, носите одежду, как у всех. Вы были моим рыцарем, моим сказочным принцем, этим утром, а теперь пришли, одетый, как… вот так (она указывает на его одежду), и говорите мне, что работаете на фондовой бирже.

ДЖЕРВЕЙС (подходит к ней). Мелисанда!

МЕЛИСАНДА. Нет, нет!

ДЖЕРВЕЙС (останавливается). Хорошо.

МЕЛИСАНДА (беря себя в руки). Пожалуйста, уходите.

ДЖЕРВЕЙС (с улыбкой). Это несправедливо, знаете ли.

МЕЛИСАНДА. Что вы хотите этим сказать?

ДЖЕРВЕЙС. А как же мой прекрасный мир… мир, который я создал?

МЕЛИСАНДА. Я не понимаю.

ДЖЕРВЕЙС. А как же ваше притворство этим утром? Я думал, вы так разительно отличаетесь от других женщин, но вы такая же, точно такая же. Вы были моей благородной девой, моей сказочной принцессой, этим утром, а уже днем королева, ваша мать, которая мучается несварением желудка, говорит мне, что на вас лежит все домашняя хозяйство, как на любой ординарной девушке. Ваш отец, король, очевидно, никогда в жизни не держал в руке боевого топора. Ваш поклонник, принц Роберт из Кута, клюшкой для гольфа владеет куда лучше, чем копьем. И ваша кузина, леди Джейн…

МЕЛИСАНДА (плюхается на диван, вновь прячет лицо в руках). Ох, как жестоко, жестоко!

ДЖЕРВЕЙС (раскаиваясь). Простите меня, Мелисанда. Я был ужасен.

МЕЛИСАНДА. Нет, это правда. Как может романтика проникнуть в этот дом? Теперь вы знаете, почему я хотела, чтобы вы увезли меня отсюда… хоть на край земли.

ДЖЕРВЕЙС. Именно это я и хочу сделать.

МЕЛИСАНДА. Да нет! Вы же с фондовой биржи!

ДЖЕРВЕЙС. Но на фондовой бирже хватает романтики. (Кивает в подтверждении своих слов). Да, если только ее поискать.

МЕЛИСАНДА (с упреком). Вы опять смеетесь надо мной.

ДЖЕРВЕЙС. Дорогая моя, да нет же! Или, если я смеюсь над вами, то смеюсь и над собой. А если мы можем смеяться вместе, тогда мы можем вместе обрести счастье, Мелисанда.

МЕЛИСАНДА. Я хочу романтики, я хочу красоты. Мне не нужны шутки.

ДЖЕРВЕЙС. Я понимаю. Вам не нравятся мои бриджи.

МЕЛИСАНДА (в недоумении). А вы ожидали, что понравятся?

ДЖЕРВЕЙС. Нет (после паузы). Думаю, именно поэтому я их и надел. (Она удивленно смотрит на него). Видите ли, на какое-то время мы должны возвращаться в двадцатый век. Мы не может постоянно притворяться. Так вот, сейчас… (он указывает на свою одежду) мы вернулись. Но я остаюсь таким же романтиком, Мелисанда. Мне точно так же нужна красота… ваша красота. (Идет к ней).

МЕЛИСАНДА. Какая вам нужна Мелисанда? Та, что говорила с вами утром в лесу или та… (с горечью) что ведет домашнее хозяйство для матери? (Неистово). И справляется с этим плохо, плохо, плохо!

ДЖЕРВЕЙС. Та, что ведет домашнее хозяйство для матери… и справляется с этим плохо, плохо, плохо… да благословит ее Господь, потому что никогда не осознавала, сколь романтично ведение домашнего хозяйства.

МЕЛИСАНДА (изумленно). Романтично?

ДЖЕРВЕЙС (с энтузиазмом).