«Точно комиссия, – решила Анна. – Только бы не застрять здесь до обеда».

При мысли, что ей не дают побыть с Дмитрием после разлуки, ее охватила ярость. Она прошла через турникет и решительно двинулась к директорскому кабинету.

– Это вы Акулова?

Анна обернулась. Напротив нее стоял рыжеватый низкорослый мужчина в темном костюме.

– Да, я. А в чем, собственно, дело?

– Пойдемте со мной.

Он довольно бесцеремонно взял Анну за плечо. Они вместе зашли в директорский кабинет. Граубе сидел за столом, лицо его было багровым, на лбу вздулась толстая синяя жила.

– Садитесь, – приказал рыжий.

Анна, недоумевая, опустилась на стул напротив директорского стола.

– Ну, рассказывайте. – Мужчина смотрел на нее цепким, пронзительным взглядом, словно хотел просветить насквозь, как рентгеном.

– Что рассказывать? – Анна ничего не понимала, но чувствовала, что происходит что-то ужасное.

– Рассказывайте, как вы вчера издевались над вашей ученицей.

– Вы имеете в виду Олю Жарко? – У Анны отлегло от сердца.

Так, значит, документация тут ни при чем – это все из-за вчерашней истерики избалованной девчонки? Нажаловалась дома, отец небось позвонил директору. А этот рыжий недомерок, интересно, кто? Независимый эксперт? Ей стало смешно. Ну уж нет, не на такую напали.

– Да, я имею в виду студентку второго курса Ольгу Жарко, – спокойно проговорил рыжий. – Вы вчера принимали у нее зачет и не выставили оценку. Так?

– Так.

– Почему?

– Она не была готова. Не знала материал.

– Она приходила к вам неоднократно и никак не могла сдать ваш предмет. Вы намеренно травили ее?

– Я? С какой стати? Я просто хотела вложить в ее голову хоть какие-то знания и…

– Так! – Граубе с грохотом поднялся во весь свой огромный рост. – Хватит! Я сказал, прекратите этот цирк! Знания она хотела вложить!

– Почему вы на меня кричите? – Анна тоже попыталась встать, но рыжий слегка надавил ей на плечи.

– Сядьте, Акулова.

– Да что это, в самом деле? – Анна почувствовала, что еще секунда, и ее терпение лопнет. Ей неудержимо захотелось швырнуть в этих идиотов чем-нибудь тяжелым, например чугунной пепельницей, стоявшей на краю стола. – Меня вызвали в выходной день, кричат, оскорбляют. Неужели из-за неуда по алгебре можно так обращаться с преподавателем? И если уж на то пошло, то где сама Ольга? Она просила не звонить родителям, а сама вон что устроила. Я же предлагала ей позаниматься дополнительно. Где Жарко? Пусть она тоже придет сюда, в кабинет!!

Лицо директора из багрового стало мучнисто-белым. Он хотел что-то сказать, но махнул рукой и отвернулся к окну.

– Жарко не придет, – скучным тоном сказал рыжий.

– Почему?

– Оля Жарко сегодня ночью покончила с собой. Выпила сильнодействующее снотворное.

Анне показалось, что на нее рухнул потолок. Первой мыслью было, что она ослышалась. Это просто невозможно, такого быть не может. Пока она молчала, не в силах издать ни звука, рыжий положил перед ней тетрадный листок.

– Читайте.

– Что это? – с трудом выдавила Анна.

– Читайте-читайте. Это имеет к вам прямое отношение. – Голос рыжего звучал холодно и устрашающе спокойно. Анна взяла листок в руки, строчки прыгали перед глазами.

«Дорогие мама и папа, я так больше не могу. Не вижу выхода из создавшегося положения.