Она взяла билет и направилась к самолету. Передо мной оставалось еще три пуэрториканца. Двое сделали свое дело и отвалили, а третий никак не мог смириться с отказом клерка позволить ему пронести на самолет здоровенную картонную коробку в качестве ручкой клади. Пока они спорили, я громко скрипел зубами.

Наконец пришлось вмешаться.

— Эй, контора! — воскликнул я. — Что за дела? Мне нужно на этот самолет!

Утомленный занудством упрямого латиноса, клерк поднял голову.

— Как ваша фамилия?

Я назвал свою фамилию, взял билет и рванул к выходу. Когда я добрался до самолета, мне пришлось растолкать пять-шесть человек, ожидавших посадки. Я показал недовольной стюардессе билет и вошел в салон, обшаривая глазами сиденья по обе стороны прохода.

Светлых волос в упор не наблюдалось. Я поспешил вперед, прикидывая, что у такой невысокой девушки голова вполне может не торчать над спинкой. Но ее в самолете не было, а свободными к тому времени оставались только два двойных сиденья. Я плюхнулся на то, что было ближе к проходу и водрузил пишущую машинку на соседнее с окном. Уже запускали моторы, когда, выглянув наружу, и увидел, как маленькая блондинка бежит по взлетно-посадочной полосе, отчаянно маша рукой стюардессе, которая как раз собиралась запереть дверцу.

— Минутку! — крикнул я. — Еще пассажирка! — Я смотрел, пока девушка не добежала до подножия трапа. Тогда я повернулся к проходу, желая встретить се радостной улыбкой. Но не успел я снять на пол пишущую машинку, как какой-то старикан пролез прямо у меня перед носом и уселся на то самое сиденье, которое я приберегал.

— Место занято, — быстро сказал я, хватал его за руку.

Старик выдернул руку и что-то буркнул по-испански, отворачиваясь к окну. Пришлось снова его схватить.

— Подъем, — злобно проговорил я.

Мой сосед начал орать в тот самый момент, когда девушка прошла мимо и остановилась в нескольких футах дальше по проходу, высматривая свободное сиденье.

— Здесь есть место, — сообщил я ей, отгружая старикану жестокий тычок.

Прежде чем девушка успела повернуться, на меня, хватал за руки, насела стюардесса.

— Он на мою пишущую машинку взгромоздился, — объяснил я, беспомощно наблюдая, как девушка находит себе место далеко в передней части самолета.

Стюардесса похлопала старика па плечу и опустила его обратно на сиденье.

— Какой вы хулиган! — воскликнула она, обращаясь ко мне. — Следовало бы вас высадить.

Я проворчал себе под нос пару ласковых и развалился в кресле. Пока мы отрывались от земли, старик смотрел прямо перед собой.

— Сволочь трухлявая, — любезно пробормотал я соседу. — Чтоб тебе псы на могилу насрали.

Он даже глазом не моргнул, и в конце концов я закрыл глаза и попытался заснуть. Время от времени я бросал взгляд на светлую головку в передней части самолета. Потом выключили свет, и я больше ничего не видел.

Когда я проснулся, уже светало. Старикан дрых, и я потянулся через него выглянуть в окно. В нескольких километрах под нами лежал океан — тёмно-синий и спокойный, как озеро. Впереди виднелся остров, ярко-зеленый в первом утреннем свете. По краю острова шли пляжи, а за пляжами тянулись бурые болота. Самолет пошел на посадку, и стюардесса объявила, чтобы все пристегнули ремни.

За считанные мгновения мы пронеслись над целыми акрами пальм и подрулили к большому аэровокзалу.