Но когда Ронан в конце концов одолел пологий подъем и увидел впереди хижины родной деревушки, спор мгновенно был позабыт. Он почувствовал, как слезы наворачиваются ему на глаза, а в горле сжимается комок. Ронану вдруг стало страшно идти дальше. Не из-за Некроса, а из-за воспоминаний, что переполняли его. Как он длинными летними днями играл среди хижин с другими деревенскими ребятишками. Как он холодными зимними вечерами лежал, свернувшись калачиком, от очага плыло приятное тепло, а мама ему читала. Те опаляющие дни в кузне под боком у отца, когда он учился ковать оружие. И самое мучительное из всех воспоминаний – та ночь, когда Племя Фаллона разбило его жизнь на куски.

 Увидев выражение его лица, Тусона смягчилась. Теперь Ронан выглядел шестилетним пацаном, который стоит посреди людной улицы, внезапно осознав, что его родители куда-то пропали. Она ободряюще сжала его ладонь, а остановившийся с другого бока Тарл предложил ему бурдюк с вином. Ронан покачал головой. Но затем он вспомнил отца в зловещем голубом пламени костра. Теперь, после пяти долгих лет, он оказался в считанных часах от сладкого как мед возмездия. И Ронану вдруг стало невыносимо ждать. С какой-то новой целеустремленностью он зашагал вперед, а остальные последовали за ним.

 Когда они только вошли в деревню, она казалась совсем заброшенной. Путники медленно побрели по главной улице мимо ветхих хижин, каждая из которых отчаянно нуждалась в починке. Нигде не раздавалось ни звука. Даже ни один  пакас не кричал. А затем из одной хижины нетвердой походкой вышел какой-то старик и приблизился к ним. Тарл подумал, что такого тощего человека он еще никогда в жизни не видел. Казалось, стоит только потереть друг о друга его ноги, и можно костер разжечь. Руки были еще костлявей. Тарлу приходилось встречать куда более цветущего вида скелеты. Он уже собрался было от пустить по этому поводу какое-то замечание, но тут заметил, что Ронан глазеет на старика в благоговейном страхе, точно на привидение.

 Доковыляв до них, старик остановился.

 – Приветствую вас, благородные незнакомцы, произнес он на удивление сильным голосом. – Добро пожаловать к нам в деревню. Меня зовут Палин. Если я чем-то могу вам помочь… – Тут старик осекся. Он вдруг понял, что Ронан буквально впился в него взглядом, и ему стало неловко. – Ну, чем смогу… – пробормотал он затем.

 – Старый Палин! – выдохнул Ронан. – Когда я последний раз вас видел, вас стрелой к земле прикололо! Я подумал, вы умерли!

 – К земле прикололо? Эй, а вы ведь не из тех мародерствующих ублюдков, верно?

 Ронан помотал головой и улыбнулся.

 – Я Ронан, – объявил он. – Я домой вернулся.

 Старик недоверчиво на него посмотрел, а затем улыбка медленно расползлась по его лицу.

 – Молодой Ронан, – пробормотал он. – Боги мои, это ты! – Он схватил руку Ронана и лихорадочно ее затряс. Старик был совсем слаб, и Ронану показалось, будто он обменялся рукопожатием с поделкой оригамиста. – Ты смотри! – продолжал Палин. – Твой отец всегда говорил, что ты воином станешь, но мы ему никогда особенно не верили. – Он повернулся к остальным. – Ведь был такой тощенький! И совсем слабенький. Даже меч не мог поднять без того, чтобы кровь носом не пошла. А однажды…

 Пока Палин вел их к одной из самых крупных и наименее ветхих хижин, Тусона ухмыльнулась Ронану.

 – Ага! – съязвила она. – Выходит, ты не всегда таким дуболомом был!

 – Клянусь, в детстве я мало чем от тебя отличался, – с некоторой неловкостью отозвался Ронан.