– Рад за тебя, – подчеркнуто ровным голосом сказал его брат. – А как насчет маленькой истории о ком-то, кто пытался убить тебя?

– К сожалению, она слишком правдива, чтобы относиться к этому спокойно.

Рорк уселся на пластмассовый стул и со вздохом закрыл руками лицо, вспомнив слепящий столб пламени на том месте, где стоял его автомобиль.

– Тебе хочется поговорить об этом?

Было время, когда Рорк мог рассказывать старшему брату о любых своих делах и проблемах. Внимательный взгляд, брошенный на Майка, дал ему понять, что при случае он может рассчитывать на его поддержку.

– Возможно. Но не сейчас. – Попозже, когда зарубцуются пока еще слишком свежие душевные раны.

– Ладно, дело твое. – Майк уселся рядом.

– Мне кажется, тебя вызвал тот мальчишка полицейский, – высказал предположение Рорк.

Майк засмеялся.

– Либо в полицию принимают сосунков, либо же мы становимся совсем старыми. – Теперь пришла его очередь испустить вздох.

Рорк ничего не ответил.

– Похоже, полицейскому выдали слегка искаженную информацию… Он, видишь ли, сообщил, что стреляли в твою жену, – осторожно сказал Майк.

Рорк внезапно почувствовал себя между двух огней. Он никогда не лгал своим братьям. Но если рассказать все как было, Майк, несомненно, сочтет себя обязанным вмешаться, а пока Рорк не разобрался, с чем имеет дело, ему не хотелось подвергать опасности кого-нибудь еще. Даже зная, что Наташа затевала на него покушение, он тяжело переживал и мучился укорами совести, оказавшись свидетелем ее ужасной гибели.

Потом-то он понял, что Наташа постаралась пораньше уйти из гостиницы, чтобы остаться в стороне от убийства. А поскольку ей не было известно, каким образом Рорка собирались убивать, Дмитрию Давыдову оказалось нетрудно взамен американца сделать жертвой ее. Очевидно, он считал ее потенциально более опасной, чем иностранного журналиста. В этом был смысл, так как оказалось, что Наташа знала чертовски много об отечественной организованной преступности – намного больше, чем сообщила Рорку. Эти сведения она наверняка пожелала бы представить западной прессе за приличную сумму, долгосрочный контракт с солидной телекомпанией и авиабилет в салоне первого класса в одну сторону до Америки.

Зная, что никогда не сможет простить себе, если навлечет опасность еще и на старшего брата, Рорк решил пока придерживаться спасительной лжи.

– Это длинная история. Но то, что случилось, действительно немыслимая вещь. Похоже, ее задело случайной пулей.

– Си-Эн-Эн не упоминала, что у тебя есть жена.

– Никто об этом не знает. Нам хотелось сохранить свой брак в секрете до тех пор, пока мы не сумеем как следует отметить его с родными и друзьями, – вдохновенно импровизировал Рорк.

– Я понимаю. – Тон Майка оставался обманчиво мягким, но Рорк знал, что он так легко не отступится. – Когда вы собираетесь сообщить маме, что у нее есть невестка?

– Отчасти поэтому я и вернулся в город. – Черт побери. Трудности с враньем состоят в том, что вы увязаете в нем все глубже и глубже. – Надо ввести ее в нашу семью.

– Она русская?

– Нет. Американка.

– Где ты с нею встретился?

– Это уже сильно смахивает на допрос. Кажется, на очереди бьющий в глаза свет и резиновые шланги?

– Я просто собираю и пытаюсь осмыслить семейные новости, – спокойно ответил Майк.