Я видел две черные тени Импов, ползающих по стеклу. Маленькие уродливые тела. Тонкие лапки с острыми коготками. Непропорционально большие головы с круглыми черными провалами глаз. А самое страшное, это их пасть. Которая раскрывается невероятно широко, обнажая ряды острых, игольчатых зубов.

Вдалеке раздался взрыв. Затем послышался многоголосый визг и рев пламени. Твари на окнах на секунду замерли. Расправили свои короткие, кожистые крылышки и метнулись на звук. Остальная стая последовала за ними. Рев огня стал сильнее, тонкий противный визг оброс новыми голосами. Через мгновение мимо окон пролетела вторая стая. Твари собирались на зов. Стоит хоть одному импу увидеть ханта, как вся округа моментально об этом узнает. И даже если уничтожить всю стаю, на ее место придет следующая. А затем еще одна. И еще одна.

Воевать с Импами, означает воевать со всем Роркхом одновременно. А этот Город всегда берет свое.

Сперва из-за дивана показалась растрепанная голова Маришки. Она молча кивнула мне на дверь. Мол, сходи проверь. Я с трудом отлепил закостеневшие руки от пола. Медленно поднял их с оттопыренными средними пальцами. Сама сходи, дура тупая. Нашла дебила-камикадзе. Я отсюда меньше, чем через десять минут не выйду.

Девочка побагровела, надула щечки, но промолчала. Через мгновение голова Пурпурной опустилась обратно за диван. Уж не знаю, что там произошло, но через мгновение из-за стола выполз Лов. В буквальном смысле выполз. Распластавшись на полу, он начал медленно двигаться в мою сторону. Усевшись рядом, чуть приподнялся, заглядывая в окно. Я продолжал при этом сидеть, словно статуя. Лов смотрел пару минут. Затем переполз в угол, и процедура повторилась. Через пять минут он жестами показал мне подвинуться. Я жестами ответил, что не стану. Маришке тоже повторил, благо у меня две руки.

Лов был настойчив, чуть ли не силком меня пытался отодвинуть. Я плюнул в сердцах и переполз к стене. В конце концов, я сопровождаю Пурпурных от дехантов, а не от Роркха. Хотят сдохнуть — их выбор. Утянут нас за собой — пусть руководство с ними и разбирается. Мое дело маленькое.

Лов приоткрыл дверь и все также, на четвереньках, высунул голову наружу. Затем встал и аккуратно вышел на улицу. Вернулся через минуту.

— Вроде бы чисто, капитан. Стая ушла.

Все принялись медленно вставать из-за своих мест. Нерешительно подходить ближе к онам. Никто не хотел выходить наружу. Молния не бьет дважды в одно место. Но это в реальном мире. А Роркх бьет. И трижды тоже. Этому Городу срать на наши правила. Но и сидеть здесь вечно не получится. Скоро пойдут падальщики. Твари, что ходят вслед за стаей и собирают все, что осталось.

— Маус, — прошептал я. — Сможешь аккуратно разведать местность?

— Слишком рискованно, Арч. Я и в тот раз еле успел обратиться. Они если одну мышь увидят, то сразу поймут, где основной хант.

Основной хант. Даже не представляю, каково это для игрока. Распасться на сотню мышей и видеть все их глазами. Но формально, сам Маус остается в одном месте. Бесплотный дух или что-то вроде того. И мыши перемещаются в радиусе от «тела». И собираются обратно только в нем. Импам даже убивать Мауса не обязательно. Они мгновенно поймут местоположение всех мышей, стоит им хоть одну увидеть. Читерские твари. Чтоб того разраба, который их придумал, импы по кругу имели.

Мы все же выбрались наружу. Реально тихо. Хотя в отдалении, то тут, то там, слышались приглушенные крики. Иногда взрывы или выстрелы. Не разобрать. Да и расстояние сложно прикинуть. Иногда звуки раздавались с противоположных сторон. В Городе явно не одна стая. Но скоро они насытятся и уберутся в свое логово. Только вот обычно это случается перед самой второй волной.

— Твое решение, малолетка? — спросил я.