— Ой ли? — произнес я, отпуская Лис. — Если ты действительно веришь так сильно, как твой хант, то у тебя получится.

— Яр всеведающий, — продолжал рыцарь свою молитву, подходя ближе. — В сей темный час полного мрака обрати на меня свой светлый взор.

Его меч засиял радужными отблесками. Рыцарь ускорился, делая рывок. Широкое лезвие вошло мне в живот под его победоносный возглас. Боли не было. Я просто не способен ее чувствовать. Это удел живых хантов. А у меня по-прежнему ноль очков жизни.

Рыцарь надавил, заталкивая лезвие глубже. Я опустил взгляд. Сияющий благословленный меч входил мне в живот. Но я чувствовал, что со спины острие так и не показалось. Хотя меч вошел уже на две трети. Рыцарь поднял голову. Я видел его расширившиеся зрачки в прорезях шлема.

— Хреново веришь, святоша, — раздался мой голос под непрекращающийся хохот вампира.

Я положил ладони на его шлем. Сдавил чуть сильнее, направляя пламя в руки. Демонический огонь лился по моим венам, горел моей волей, сочился сквозь мою кожу. Металл не выдержал и поплыл. Я смотрел в глаза рыцаря и видел поднимающийся ужас. А затем меня обдал вопль. В тот момент, когда мои раскаленные ладони коснулись его головы, размазывая по коже остатки оплавленного металла. Он начал трепыхаться, но я не остановился. Погружая руки все глубже и глубже. Огненный плащ взметнулся, охватывая рыцаря, словно пеленая. Через мгновение вопль иссяк.

Я развел руки в стороны, позволяя безвольному телу в доспехах осесть. Полы плаща распахнулись и взвились в стороны за моей спиной, сложно пара огненных крыльев. Я перешагнул через тело. Звякнуло лезвие оплавленного меча. Из дыры в моем животе потекла лава. В левую руку вонзился арбалетный болт. Впрочем, он оплавился еще быстрее. Опять же никакой боли. Счетчик жизней все еще на нуле. Хотя левая рука и перестала слушаться. Я обвел взглядом оставшуюся троицу.

Арбалетчик трясущимися руками пытался перезарядить оружие. Сэт давно уже упал на жопу и сейчас мог лишь упорно отползать спиной вперед. Его глаза в бешеном темпе скакали из стороны в сторону, а губы тряслись. Страб пытался задрать дуло тяжеленой винтовки, но его водило из стороны в сторону. Это не то оружие, с которого можно стрелять от бедра. Но он попытался.

Выстрел грохнул, на секунду перекрыв даже хриплый хохот Мауса. В стене за моей спиной разнесло несколько кирпичей. Я опустил взгляд на дыру справа. Пара обломанных ребер. Кажется, я вижу свой позвоночник. Впрочем…

— Плевать, — произнес я, делая шаг вперед. — Вы нарядились святошами. Но сами лишь можете бить из-за угла. Из темноты. В спину. Невинных. Что в этом святого?

Я заставлял волны жара расходиться от меня все дальше и дальше. Проходя мимо арбалетчика, я сконцентрировал их, направляя в его сторону. Даже не поворачивая головы, слышал, как он истошно орет. Краем глаза видел, как раскаляется его доспех. Как кожа начинает пузыриться и пластами стекать с его рожи. Крик прекратился внезапно. Экстренный выход.

— Вот в чем между нами разница, ничтожества, — продолжил я, подходя к Страбу. — Вы шакалы, что напялили на себя овечьи шкуры. А мы Демоны, что играем предназначенную нам роль.

Капитан дехантов давно уже валялся на земле. Не выдержал отдачи первого калибра. Он спешно пытался перезарядить оружие трясущимися руками. Но я не обращал на него внимания. Просто шагнул. Затем еще раз. И еще.

Мои раскаленные ступни прожигали его тело насквозь. Ублюдок орал и дергался, тем самым лишь усугубляя свое положение. Я двигался медленно. Шагал аккуратно. Не торопился, позволяя ступням коснуться земли. Но его крик все равно оборвался раньше, чем я успел коснуться головы. Оставив за собой тело капитана дехантов, я подошел к Сэту.

Его глаза разглядывали мои пылающие сапоги, которые сгорели секунду назад.