При этом вряд ли большинство из нас сможет с ходу ответить, когда же, собственно, эти самые немцы появились в России-матушке. Не с сотворения же мира они жили в Москве и Санкт-Петербурге, Поволжье и Крыму? Конечно нет. Должен сразу огорчить пытливые умы: точная дата неизвестна. Можно лишь временной промежуток обозначить: X век. Русью правила вдова князя Игоря, княгиня Ольга. Та самая княгиня Киевская, которая приняла христианство еще до крещения Руси. Передовым человеком была во всем.

Пройдут два века, и в русских летописях мы найдем упоминания о торговле с германскими княжествами и немецком квартале в Киеве. Местные жители называли его Латиной. Почему – догадаться не очень сложно. А в Новгороде строится немецкая церковь Святого Петра в центре все более расширяющегося Немецкого двора. Процесс ассимиляции во времена правления Ярослава Владимировича был чрезвычайно прост: «Если убьют купца, то 10 гривен; если мужа свяжут без вины, то 12 гривен за бесчестье; если ударят жену или дочь мужа, то князю 40 гривен за бесчестье, столько же – обиженной. Немца в Новгороде не сажать в тюрьму, но брать свое у виновного». Весьма справедливо.

Число выходцев из Германии значительно возросло в царствование Ивана Грозного. Во многих городах появились «немецкие слободы». Самая известная была, разумеется, в Москве. Но тут необходимо понимать одну особенность эпохи: немцами тогда называли не только и даже не столько уроженцев Баварии, Саксонии или Пруссии, а вообще всех иностранцев, не знавших русского языка. «Немые» они были. То есть – немцы.

В Москве они селились на правом берегу Яузы. Иван Грозный не был бы самим собой, если бы обделил Немецкую слободу своим вниманием. На втором этапе своего царствования он вообще стал превеликим «нежелателем добра» для всех и делать исключение для каких-то там немцев не пожелал. В 1578 году случился первый погром. При Борисе Годунове слободу и вовсе спалили дотла. Те немцы, которые не успели заблаговременно сбежать в другие города, переселились в район современных Арбата, Тверской, Сивцева Вражка. Там было в целом спокойнее. Сказывалось и то, что немцы жили достаточно обособленно. Они служили русским царям, но при этом сохраняли свою веру и в браки предпочитали вступать между собой.

В 1652 году согласно указу Алексея Михайловича немцев в очередной раз переселили. Теперь – за пределы города, где возникла «Новая Немецкая слобода». Сюда же перевезли из Москвы и две лютеранские кирхи. Но интеграция в местное общество от этого не застопорилась. Остановить этот процесс вообще невозможно, если говорить объективно, особенно при наличии активной заинтересованности одной из сторон. Русское дворянство старательно заимствовало у немцев предметы быта: зеркала, часы и мебель из эбенового дерева.

«В Немецкой слободе»

(художник А. Н. Бенуа, 1911 год)

Это было только начало. 4 декабря 1762 года Екатериной II был подписан манифест о переселении колонистов (так называли в ту эпоху немецких крестьян) на свободные земли в Поволжье и Северном Причерноморье. Но и оказавшись исключительно среди русского населения, они почти полтора столетия сохраняли язык (который, конечно, претерпел значительные изменения по сравнению с классическим языком Шиллера и Гете), католическую веру и все основные традиции собственной национальной культуры.

Впрочем, это не сильно помогло сохранить полную идентичность.

Немцы-колонисты под Одессой, 1918 год

Благодаря особенностям российских регионов некогда единая этническая общность трансформировалась.