Жившие на границах с племенами айну беглые японские мужики, постепенно отнимавшие их земли, похожи на наше казачество. «Люди длинной воли» в Монголии XI века до смешного напоминают мятежных баронов Англии XII—XIII столетия… Впрочем, примеры можно приводить до бесконечности.

Остается удивляться бедности фантазии Фоменко и Носовского. Вместо открытия евразийской империи, открывали бы сразу империю мировую, правители которой на разных языках назывались бы по-разному, имели разные имена, но по срокам жизни и правления неуклонно совпадали бы.

Особого риска тут нет — нужные сроки, обстоятельства и деяния совпадут у любой династии антропоидов, живущих на планете Земля и ведущих образ жизни земледельцев или скотоводов.

Попытались бы они доказать, например, что иудейский царь Ровоам, правивший в начале I тысячелетия до Рождества Христова, и ацтекский царь Монтесума, правивший в XVI веке, современник Ивана Грозного, — одно лицо. Что Гай Юлий Цезарь и есть Кон-Тики Виракоча, приплывший в V веке по Рождеству Христову на бальсовых плотах из Древнего Перу на остров Пасхи. Уж веселиться — так по-крупному!

Впрочем, есть серьезная причина не делать столь широких экскурсов — это чудовищно низкая квалификация авторов «концепции». Не уверен, что им известно что-либо про остров Пасхи, например. Потому что лично меня больше всего удивляет даже не сказочный гонор авторов. Даже не убожество аргументации, подобное разве что масштабности их же рассуждений и построений.

Больше всего меня поразило их фантастическое, прямо-таки сказочное невежество. Авторы не имеют представления об обстоятельствах, прекрасно известных любому историку-третьекурснику. Причем эти обстоятельства, уж извинше, представляют собой никак не фальсификации и не предрассудки ругаемых авторами историков, а твердо установленные факты. Ничего не попишешь.

«…в русских источниках хранится подозрительно странное молчание о захвате турками Константинополя в 1453 году, — вполне серьезно заявляют авторы. — Немногие сохранившиеся отголоски русского отношения к этому событию показывают, что это отношение было скорее всего одобрительным по отношению к османам (рос-манам?)» [30, с. 234].

Не знаю, как насчет рос-манов; источники молчат о народе с таким названием. И ассоциация турок-османов (сельджукского племени кайы, принявшего название но имени Османа I, основателя династии и государства — ядра будущей Османской империи) с мифическими росманами — чистейшей воды высосанная из пальца выдумка. И никакого одобрения по отношению к османам ни в каких источниках обнаружить совершенно невозможно. Для таких утверждений надо не только полностью утратить чувство реальности, но и пренебречь всеми известными фактами.

Но взятие Константинополя в русской историографии XV века отражено во МНОЖЕСТВЕ источников — вот что главное. Более того: это известие оказало на историю и культуру Руси огромное и неоднозначное воздействие — вот это уже, простите, факт. Веками мы существовали словно бы в культурной тени огромной древней империи (на этот раз — вовсе не высосанной из пальца, а совершенно реальной). И в одночасье Русь оказалась единственной не покоренной магометанами православной страной… Источники доносят до нас и страх, и чувство неуверенности в будущем, и горделивое чувство избранности: «Два Рима пали по грехам своим, третий же стоит, и четвертому не бывать…».

Впрочем, авторы совершают не менее потрясающие открытия. Примеров такого же невежества, сказочного неведения самых элементарных вещей по всей книге много.

Прямо-таки невероятно много. Какую глупость считать самой глупой, какой пример вопиющей некомпетентности самым вопиющим — дело вкуса. Лично меня больше всего потрясла расправа с Господином Великим Новгородом.