В ней есть великий народ и великий подвиг. И есть Сталин. Они — так сложилось — не отдельно друг от друга, не «благодаря», но и не «вопреки». Всё вместе и без изъятий — это и есть наша история.

Вот это давайте оставим всем нам.

Сегодня подо Ржевом мы открываем ещё один знак памяти. Один из десятков и даже уже сотен памятников и памятных знаков, установленных РВИО в разных регионах страны и за рубежом. Их герои — маршал Рокоссовский и генерал Скобелев, императоры Александр I и Николай II, полковой священник 1812 года и русские солдаты Первой мировой на Поклонной горе, в Пскове, в Калининграде и во Франции.

Это всё — наша история. Она сделана руками наших предков и передана нам в наследство — такая, какая есть. Мы её, слава Богу, не изменим, да нам другой и не надо. Это то, что нас не разделяет, а, наоборот, объединяет.

И это даже хорошо, что в этой истории есть и Сталин, вызывающий столь противоположные оценки. Но самое естественное, что мы можем и должны сделать сегодня, — это примириться с самими собой. А значит, и покончить наконец с затянувшимся в некоторых головах «культом личности», и перестать сваливать на Сталина все свои сегодняшние проблемы и разногласия. Ведь Сталин уже ничего за нас не сделает, ничего не построит и никого в ГУЛАГ не отправит — он умер 62 года назад.

Место Сталина — в истории и исторической памяти.

Теперь мы отвечаем за страну, которую передало нам поколение победителей.

И только мы — наследники собственного прошлого и созидатели собственного будущего.

P.S. А что касается бережного восстановления за внебюджетные деньги того самого дома, где ночевал в 1943-м Верховный и где сейчас открывается музей «Калининский фронт», — РВИО объявляет новую программу. Мы готовы по этому примеру взять под охрану, привести в порядок и обустроить и другие дома — памятные места, где жили, боролись и умирали за Отечество другие военачальники самых разных эпох нашей великой Истории.

Об истории

Единый подход к истории задается либо государством, либо кем ни попадя

Единство отечественной истории, ее нравственный стержень — важнейшая составляющая культурной политики. Об этом говорит историк, политик и писатель Владимир МЕДИНСКИЙ в интервью Андрею Сорокину.

— В одной из своих предвыборных статей Путин легализовал такие понятия, как «общие культурные коды», «единство истории», «культурная политика». Впрочем, вы в своих работах и без Путина этими понятиями руководствовались. У этих понятий в целом какое прикладное значение?

— Собственно, государство может стоять либо на насилии, либо на добровольном объединении общества вокруг системы общепринятых и общепонятных абстрактных ценностей. Понятно, что мы говорим не в категориях «или — или», а в категориях сочетания этих принципов с теми или иными приоритетами. В мирное время это, может быть, проявляется не так ярко, но в моменты кризисов, войн имеет решающее значение. Сила режима определяется не количеством штыков, готовых убивать за деньги, а количеством людей, готовых умереть за этот режим бесплатно. А готовность умереть за абстрактную идею — что, кстати, является главным отличием человека от животного — определяется только идеологией. Как формируется идеология? Она стоит на многих китах, главный из которых — культурный код, а в его рамках — исторический код.

Можно сказать, что исторический код — это часть культурного кода.