Уже поговаривали, что Пален стремится занять пост министра двора. Подавленный скорбью, полный отчаяния, замкнувшийся со всею своей семьей во внутренних покоях дворца, император Александр оказался во власти заговорщиков. Он считал себя вынужденным щадить их и подчинять свою волю их желаниям».

Однажды Александр пожаловался на свое тяжелое положение генерал-прокурору Сената Балашову – человеку прямому, честному, бесхитростному и справедливому. Балашов пришел в недоумение и с солдатской прямотой сказал: «Когда мухи жужжат вокруг моего носа, я их прогоняю».

Александр тут же подписал указ, предписывающий Палену покинуть Петербург в двадцать четыре часа, и Балашов вручил его адресату. Пален повиновался и немедленно уехал в свои остзейские поместья.

В августе, после шестилетней разлуки, приехал из Швейцарии и Лагарп. Молодые друзья Александра по приезде в Петербург образовали тесный кружок единомышленников – «Негласный комитет», занимавшийся реформой управления империей, но так и не доведший дело до конца.

Александр и «Негласный комитет»

Изменилась не только внутренняя, но и внешняя политика России. 5 июля 1801 года Александр приказал разослать главам российских дипломатических миссий при важнейших европейских дворах инструкцию, в которой говорилось: «Я не вмешаюсь во внутренние несогласия, волнующие другие государства; мне нет нужды, какую бы форму правления ни установили у себя народы, пусть только руководствуются в отношении к моей империи тем же духом терпимости, каким руководствуюсь и я, и мы останемся в самых дружественных отношениях». Руководствуясь провозглашенным принципом, Александр отказался от титула великого магистра Мальтийского ордена, оставшись его протектором, что позволило уже в начале июня подписать в Петербурге Конвенцию о дружбе между Россией и Англией. Еще раньше, 10 мая, были восстановлены дипломатические отношения с Австрией. В Вене послом вновь стал А. К. Разумовский. 26 сентября в Париже состоялось подписание мира с Францией.

Печальная коронация

Проделав за короткое время большую работу и в области политики внутренней, и в области политики внешней, Александр одновременно подготовился и к акту коронации. Огромный коронационный поезд прибыл в Москву 5 сентября 1801 года. Остановившись на трое суток в загородном Петровском дворце, Александр и Елизавета Алексеевна 8 сентября торжественно въехали в Первопре-

стольную. 9 сентября Александр отправился верхом на коне на прогулку. Лишь только он появился на Тверской, москвичи кинулись к нему, осыпая поцелуями его сапоги и стремена его коня.

15 сентября, в воскресенье, в Успенском соборе митрополит Платон, четыре года назад короновавший Павла, возложил императорскую корону на голову Александра.

Однако почти все, кто сопровождал нового императора в его поездке в Москву, единодушно отмечали, что ни разу не видели его радостным, а тем более смеющимся. Он был постоянно задумчив, почти всегда печален, и улыбаться заставлял себя чаще всего из-за обстоятельств дворцового этикета.

Мысли об убитом отце не оставляли

Александра ни на минуту, ибо в Москве, где он был с ним совсем недавно, все напоминало ему о Павле. И уж буквально каждый момент коронационных торжеств, каждый шаг по Кремлю, точно по тому же маршруту, по какому четыре года назад шел он вместе с покойным ныне отцом, вызывали в памяти предыдущую коронацию. Раскаяние и благочестивые добрые намерения Александра выразились и в том, что именно в эти же дни был издан указ о пересмотре старых уголовных дел и отмене пыток.

Политика первых трех лет царствования

Важнейшими из внутренних дел в то время были отношения с Грузией и смена руководства в Коллегии иностранных дел. Был подписан Манифест о присоединении Грузии к России, и состоялось назначение на пост канцлера Василия Павловича Кочубея, пришедшего на место уволенного Н.