|
Но когда начались президентские выборы – на первую роль взяли его, а не вас, потому что он Меллон, а вы – нет. И в истории будет он, пусть как один из самых худших президентов Северо-Американских Соединенных Штатов за всю их историю, такой плохой, что к концу второго срока люди были готовы его убить – но в истории будет он. А не вы. И вот за это вы его убить готовы. И ведь ничего не кончилось. Меллон-младший сидит на ранчо и думает, что все кончилось, его брат раздумывает, как перепрыгнуть из кресла губернатора Флориды на Пенсильвания-авеню, а вы здесь. Вы работаете, и не просто так. Ничего не кончилось… – Скажите, господин Воронцов, почему в вашей стране такого не происходит? – Какого – такого, сэр? – Такого? Один человек принимает неправильное решение – и все в дерьме. На долгие-долгие годы. – Полагаю, потому, что в моей стране человек, который произносит «я хочу», долгими годами готовится вступить на Престол и слова «я хочу» произносит с должным знанием и с полным осознанием своей ответственности перед Россией и перед Богом. Но неправильные решения все же принимались – не раз и не два, не стоит считать монархию идеальной формой правления. Просто четырехлетняя чехарда малообразованных деятелей с нездоровыми амбициями на высшем государственном посту – намного хуже. Мисли кивнул, соглашаясь. – Я пригласил вас, господин Воронцов, сюда, на эту платформу, я понял, что вице-президент счел вступительный обмен мнениями исчерпанным и перешел к основному, для того чтобы найти себе нового друга. Это очень важно – иметь хороших друзей. – Полагаю… со мной вы уже подружились, сэр. – Речь не про вас, извините. Речь про вашего Императора, Николая Третьего, господин Воронцов. О как! – Сэр, я не имею права говорить от имени Его Величества. – В мафии, господин Воронцов… в итальянской мафии, с которой вы тоже имеете честь быть в знакомстве, нельзя просто так прийти в дом и пожать человеку руку. Нужно, чтобы тебя привел в этот дом кто-то, кому доверяет хозяин дома, и представил тебя. Без этого – тебя даже не пустят на порог. Вы близко знакомы с Императором Николаем Третьим, дружите с ним. Я хочу, чтобы вы представили меня ему. – Полагаю, сэр, вам известно, что я нахожусь в опале при дворе. – Ай, бросьте! – Мисли раздраженно махнул рукой. – Вы не понимаете, о чем я вас прошу, господин Воронцов. И не понимаете, что это может дать вам. Вы прибыли сюда для того, чтобы тайно представлять интересы Российской Империи. Вы не разведчик, ваша задача заключается не в том, чтобы залезть в какое-нибудь здание в Бурбанке и украсть чертежи нового истребителя-бомбардировщика. Вы не дипломатический работник, который дает взятки лоббистам, чтобы провалить какой-то невыгодный для его страны закон. Вы работаете на более высоком уровне, на котором до сих пор работали только британцы. Вы заводите связи и знакомства, пока это у вас не совсем удается, но все впереди. Вы предлагаете решения проблем, стоящих перед страной, ваш опыт управления Персией и специалиста по борьбе с повстанческим и террористическим движением позволяет вам давать весьма ценные рекомендации и существенно помогать нам. Вы единственный на моей памяти человек, который являлся установленным русским разведчиком – и, тем не менее, по приезде был принят в СРС, причем на высшем уровне. У вас хорошие связи уже сейчас – и что самое удивительное, и при республиканцах, и при демократах вы будете вхожи. А вы мне говорите, что в опале. Подумайте, что вам это даст. Если мы наладим мост сотрудничества и взаимопонимания между Северо-Американскими Соединенными Штатами и Российской Империей – мы оба станем просто неприкасаемыми. Понимаете, неприкасаемыми. Что бы мы ни натворили – уклонились от налогов, прошлись голыми по Пенсильвания-авеню, пришибли какого-нибудь режиссера на церемонии вручения Оскаров – нам ничего не смогут сделать. |
