Беслан засунул руку за пазуху и вынул из внутреннего кармана пачку сигарет, в нескольких сигаретах заколочен вперемешку с табаком афганский «чарс», у приехавших недавно через Грузию арабов этого добра полно, «вещь» действительно достойная не то, что местная дрянь. Сладковатый дымок, затерялся среди веток деревьев. Беслан чуть было не закашлялся и не выпустил дым из себя. Перетерпел. В груди потеплело, веки словно кто погладил теплой кисточкой. Боль в висках отступила. Зрение и слух улучшились. Да действительно хорошую «травку» курят арабы..
Из-за деревьев вышел Терминатор в кожаном плаще, со странными очками на лбу и с автоматом на перевес.
Беслан хмыкнул и откровенно рассмеялся. Что тут забыл его любимый еще со школьного возраста киногерой? Или Аллах подает знак, что все получится?
— Аааарноольд, что ты тут делаешь, — копируя московский говорок и аплодируя своему богатому воображению, глупо улыбаясь произнес Беслан, готовясь тут же сам себе ответить.
Терминатор скорчил нос и заругался:
— Я то думаю, что воняет как у нас в технаре в туалете?? Какой я тебе Арнольд, чучело укуренное, он же блондин и здоровый пипец, а я шатен, ну хотя и не здоровый но ужасно обаятельный….
Чувство опасности, горячим комком толкнулось в голову и скатилось в руки которые автоматически направили ствол на незнакомца, пальцы вдавили спуск. Пули прошили воздух буквально в каких то миллиметрах от чужака, тот стремительно отпрыгнув в сторону, взмахнул полой плаща и упав на колено парой одиночных выстрелов в голову отправил Беслана к гуриям….
Потом Кошкин встал и чуть дрожащим голосом произнес успокаивая себя.
— Бля я не только обаятельный я охеренно ловкий про меня наверно кино попозже снимут.
Матрос чуть успокоился, и сорвав с мертвого боевика сумку и автомат весело посвистывая побежал к позициям минометчиков.
Ануфриев оторопело, пялился а сумку принесенную Кошкиным.
— Ты, что не видел, что тащишь, а матрос?
— Видел, товарищ майор, да оно мне здесь ни к чему, была бы это тушенка или еще, что из жратвы, а так нахрен оно мне надо…
Ануфриев в недоумении покрутил головой и перечитал записку Булыги. Что — то прикинул в уме.
— Кошкин, много потерь внизу во взводах?
— Семь раненных, трое тяжелых, пять двухсотых, в основном осколками от гранатометов посекло, есть пулевые..
— Да положение, не очень, однако я думаю мы накрошили намного больше, дай бог что бы так же держаться дальше…
Матросы из минометных расчетов услышав про потери, обступили Кошкина начали расспрашивать о своих друзьях, земляках державших оборону внизу.
Кошкин отвечал, односложно усталость брала свое под глаза словно насыпали песка все тело ломило, ужасно хотелось поймать птицу «фазу».
— Товарищ майор, вы ротному писать будете? а то меня уже заждались поди внизу..
— Я, с тобой вниз пойду, сейчас своим на всякий пожарный задач нарежу, проинструктирую и двинемся, можешь минут десять покимарить..
Кошкин бухнулся возле ящиков с минами и мгновенно выключился из окружающей действительности…
Ротный сидел рядом со связистом и что то черкал на карте, увидев Ануфриева махнул ему рукой подзывая к себе.
— Ну, что контрразведка вторую попытку прорыва мы отбили, хотя и с потерями, я тут все сижу с мыслями собираюсь и думаю, что на третьей попытке нам придется познакомиться с «пушистой полярной лисичкой» песец.
— У меня, мин уже все на четыре выстрела и две осветительных, «улитки» в АГСах уже полупустые…
— Да уж перспектива не радужная, с батальоном связи нет с группировкой на Ханкале, тоже, такое чувство, что сейчас не до нас, помощи не будет но и указаний новых тоже, последнее радует. |