— Ты что?

Зубин замолчал. Повернулся, приподнялся на локтях. Глаза серьезны.

— Знаешь, я о тебе много думал.

— Что же придумал?

— Придумал, что тебе можно верить. И вот сейчас это подтвердилось. Провокатор бы так не спросил.

— Подожди, может, мне еще придется на тебя подавать рапорт.

— Как ни странно — не боюсь.

— Спасибо, но речь не обо мне. Кто-то придет на мое место — он тебя не пожалеет. Андрюша, родной ты мой — с кем ты связан? С анархистами? С эсерами? Эсдек?

— Зачем тебе это?

— Хочу понять, на кого ты работаешь.

— Не бойся, я не немецкий шпион. Если уж отвечать, скажу — стараюсь служить народу.

— В этом смысле мы все хотим служить народу, отечеству. Это не ответ. Я хотел бы услышать ответ.

Зубин закрыл глаза.

— Ответ… Раз уж мы пытаемся говорить начистоту, скажу — обернись! Обернись и посмотри, что происходит вокруг! Просто посмотри!..

То, о чем сейчас говорил Зубин, очень близко касается его. Дорого бы он дал, чтобы понять, можно ли Зубину верить…

Прощаясь, они снова вернулись к истории с татарином-японцем.

— Скажи, как записали в истории болезни, отчего перелом?

— Как и было.

— То есть?

— С самолетом рухнул.

Этим ответом Зубин дает понять, что все, что произошло, останется между ними. Может быть, когда-нибудь они друг другу и поверят. Губарев привстал.

— Андрей, пойду. Может, еще забегу, если буду в Петербурге.

— А будешь?

— Мне кажется, буду.

И все-таки Губареву сейчас нужна уверенность. Он опустил глаза, сказал беззвучно:

— Андрюша, значит, ты никому ничего не говоришь?

Зубин усмехнулся, ответил так же беззвучно:

— Конечно. Надеюсь, ты тоже никому ничего?

Губарев пожал плечами.

— Безусловно.

Кивнул — и вышел из, палаты.

Через три часа ротмистр был в Гатчине.

6

Адъютант Курново пытался, как мог, оттянуть вызов Губарева. Действовал он продуманно. Позвонив в Гатчину и узнав, что Губарев, похоже, в самовольной отлучке — придержал эту новость, а заодно и доклад шефу. Однако память у полковника была отличной, номер не прошел — Курново напомнил о вызове спец-агента сам. Так как напоминание было сделано елейным голосом, это прозвучало как выговор. Адъютант с видом отчаянного сожаления вздохнул.

— Владимир Алексеевич, вызов Губарева значительно осложнился. Он и раньше замечался в непозволительном поведении, и вот — новая эскапада. Не далее как позавчера, никого не предупредив, исчез из расположения части. Судя по всему, сейчас ротмистр объявлен в розыск.

Курново внимательно посмотрел на адъютанта. Если это ничтожество обманывает его хоть на йоту — он его просто уничтожит. Выгонит вон с волчьим билетом.

— Голубчик, Станислав Николаевич, вы понимаете, что говорите?

Курново нехорошо улыбнулся. Адъютант побледнел, он понял: отрабатывая взятку, можно лишиться гораздо большего.

— Владимир Алексеевич, клянусь богом!..

— Я вторые сутки вынужден ждать доклада о Губареве. А вы сообщаете мне такие новости.

— Владимир Алексеевич, честное слово, клянусь — вы можете проверить по телефону!

— Я и проверю. А пока подготовьте машину. Я еду в Гатчину.

Начальник ПКРБ срочно отправился в Гатчину. На аэродроме Курново поинтересовался, здесь ли ротмистр Губарев.