– Я думаю, – торжественно произнесла она, – наш рабочий день закончен.

Альтаир прекращает операции на тридцать два часа. Отдыхайте! – И они покинули команду станции, ошеломленную встречей, сияя от восторга.

***

На следующий день ближе к полудню Ровена попросила Джеффа проводить её.

Он знал, куда она собирается пойти, и нежно поцеловал в щеку, всей душой поддерживая её.

А там… там с трудом дышалось от пряного запаха мятных деревьев, заставившего Ровену поежиться от нахлынувших воспоминаний.

– Довольно интересный запах. Такой трудно забыть, – заключил Джефф, принюхиваясь.

За четверть века, прошедшую со времени разрушительного грязевого оползня, мятные деревья выросли до невероятных размеров в заполненной илом долине, на дне которой когда-то находился поселок Рябиновой компании.

Ровена не нашла здесь ничего знакомого, хотя где-то пятью-десятью метрами ниже Ангарад Гвин прожила целых три года. Несмотря на то, что Джеффу удалось снять блокировку с той части мозга, где хранилось прошлое, она вспомнила только своё имя и какие-то лица, склонявшиеся над ней. Она знала, некоторые из этих лиц должны были быть её матерью, отцом и братом.

Еще она вспомнила только коврик из лоскутков, на котором часто играла перед камином, и проникающий всюду запах мятных деревьев.

– Не слишком много воспоминаний для трехлетней девочки, правда?

– Ей просто не повезло, – нежно сказал Джефф. – Где они нашли тебя?

Она проводила его вниз, в долину Ошони, к скале, где была стоянка её спасателей. Маленький вертолёт давно развалился на куски. За многие годы язык оползня усох, а солнце, дождь и ветер насквозь источили его.

Воспоминания о спасении из затонувшего вертолёта были более ясными, хотя и очень краткими.

– Должно же вспомниться хоть что-то ещё, – бормотала она, боясь показать свою боль. – Я не помню ничего, кроме толчков и головокружения, потом я ударилась и потеряла сознание.

– Это только к лучшему. – Джефф попытался помочь ей выразить чувства. – Плыть посреди медленно текущей грязи было для тебя, испуганной, замерзшей, голодной трехлетней девочки, настоящим ужасом. Но все давно прошло и забылось. – И он обнял её, прижав серебряноволосую голову к своей груди. – Я не знаю, что ты хотела увидеть или найти здесь, любимая, – ласково добавил он, успокаивая её душевную боль. – Чудо, что ты сама осталась жива, ведь никто больше в Рябиновом поселке не уцелел. Не оглядывайся в прошлое – его уже не изменишь.

– Я связывалась с иммиграционной службой, ты знаешь. – Ровена никак не могла выбраться-из подавленного состояния. – Там было три семьи с такой же фамилией, что и у меня. Пожилая пара и двое их сыновей с женами, поэтому у меня есть выбор. Рябиновая компания с готовностью предоставила свои материалы для Прайм, – уныло говорила она. – Я могла быть дочерью Ивайна и Мораг Гвин или Матта и Анны Гвин. Ивайн и Матт были инженерами. Чем занимались их жены – неизвестно. Поэтому, хотя я и помню, что моя мать была учительница, я все ещё не знаю, были она Анной или Мораг.

– Это так важно для тебя, любимая? – Джефф приподнял её голову, его голубые глаза лучились любовью.

– Не знаю почему, но мне действительно это важно, и именно сейчас, когда я хоть что-то узнала о своем происхождении. Особенно когда я вижу твою большую семью.

Джефф запрокинул голову и громко засмеялся. Ветер понес отголоски хохота вниз, в долину.