— Ложись! — рявкнул Джордан, и его голос прозвучал едва слышно на фоне дикого завывания ветра, шуршание песка, треска ломающихся веток утесника и вереска. — Осталось чуть больше минуты — на землю, быстро!

Нас не пришлось долго уговаривать. Кроу уже лежал на земле неподвижно. Я одной рукой ухватился за толстые корни вереска, а другой обхватил друга за плечи. Ветер стал ледяным. Он, казалось, дул в нашу сторону от буровой вышки. Свирепо грохотал гром, небо озаряли вспышки молний, то и дело высвечивая контуры вышки на фоне унылого пейзажа пустошей и низких холмов.

Снизу, из долины, доносилось эхо криков, едва слышное на фоне безумного, адского рева измученного ветром воздуха и неба. Внезапно полил дождь. Я протянул руку к биноклю Кроу, снял ремешок с его шеи, прижал окуляры к глазам и резкими, нервными движениями дрожащих рук отладил резкость.

— То, что движется в земле, все ближе! — пронзительно крикнул голос Финча из динамика рации профессора Писли (но был ли то голос Финча?) — И я догадываюсь, что это такое. Что ж, да будет так! Я погибну… но прежде я почувствую могущество (..?) и его гнев, и пусть мои руки потянутся к поверхности, чтобы мои пасти могли в последний раз испить! Так познайте же АЛЧНОСТЬ (?..), мелкие, и его власть над стихиями! Помните об этом и содрогайтесь от страха, когда сойдутся звезды, и восстанет Великий Повелитель Ктулху.

Мне наконец удалось навести бинокль на буровую вышку и небольшие строительные вагончики, окружавшие ее. В одной из этих построек сидел телепат Финч, и его сознание до сих пор пребывало в контакте с разумом гиганта, лежавшего в недрах земли. Я невольно поежился, представив себе человека рядом с этой громадной тварью.

Грузовики и машины поменьше спешно разъезжались в стороны от периметра рабочей зоны, разбегались маленькие фигурки людей, отчаянно сражавшихся с ветром и ливнем. А потом начался кошмар!

Я видел, как молнии начали бить по земле более прицельно. Мощные разряды атмосферного электричества попадали точно в вышку и постройки рядом с ней. Бегущие фигурки людей охватило пламя. Несчастные попадали, начали кататься по земле. Грузовики и «Лендроверы», бешено вертящиеся в долине, тоже загорелись. Послышались звуки взрывов. Огонь охватил вышку, начали плавиться и рушиться балки. Большие участки пустошей, поросшие кустиками вереска, вскипели, как вода в кастрюле. От земли повалил пар, она покрылась красными и оранжевыми трещинами.

— Время вышло, — послышался рядом со мной голос Джордана. — Бомба рванет в любую секунду. И придет конец игре этого ублюдка!

В то же мгновение, как только утих голос йоркширца, из динамика рации послышался голос… не то Гордона Финча, не то самой твари:

— Я РАНЕН! — На-нгх… нгх… нгх-йя — Великий Уббо-сатхла, твое дитя умирает — но дай же мне скорее силу для последнего глотка… дай мне распрямиться в последний раз… СОРВАТЬ печати Старших Богов — на-аргх… нгх… нгх! — Аргххх-к-к-к! Хьюх, йюх, х-йух-йух!

Из динамика рации вырывались эти чудовищные, нечеловеческие хрипы и слоги на фоне треска и шипения. А я стал свидетелем ужасного финала.

Как сквозь толстый слой ваты, до меня донесся бессвязный крик Писли. Земля под нами подпрыгнула и поползла. Крошечной частью разума я осознал, что Джордан попытался встать на ноги, но его тут же швырнуло обратно на содрогающуюся землю. При всем том я старался наблюдать через бинокль за тем, что происходило в районе буровой вышки. Я не в силах был оторваться от этого жуткого зрелища!

А в долине земля покрылась широкими трещинами, и из этих сейсмических расселин наружу потянулись мерзкие серые щупальцы.