Но это ничего не значило, потому что ему все равно придется это сделать. Она наконец поняла, чего искала всю свою взрослую жизнь – силу, более властную, чем ее воля, силу, которая могла бы унести ее в мужские объятия; найдя эту силу, она не собиралась поворачиваться к ней спиной. И эта сила унесла ее в объятия Дункана.

У нее не было в первую очередь из-за Дункана, а теперь и из-за Джереми возможности обдумать эту сторону дела, да и вообще что-либо обдумать. Настал Иванов день, и она обещала Джереми дать ответ. Вот она и дала ответ, и Джереми оставалось только принять его, соблюдая приличия.

Подавив желание сказать ему это прямо, она ждала, пока он доберется до конца своей речи, хотя и без того было ясно все, что он хочет сказать; потом проговорила со всей серьезностью:

– Джереми, дело не в том, что вы за человек, чем вы владеете и какие блага может приобрести ваша жена. Дело во мне. – Она прямо посмотрела на него. Неужели непонятно? – Я не могу принадлежать вам.

Она принадлежит Дункану.

Джереми вздохнул, словно спорил с ребенком.

– Роуз, я действительно полагаю, что вы не обдумали ваше решение так, как следовало бы. Ваше чувство ко мне лично не должно перевешивать чашу весов. Мы с вами вполне ладим, больше ничего и не требуется. Но вот все остальное – герцогство, имение…

– Мое состояние.

Он кивнул:

– И это тоже. Все это главные причины, стоящие за моим предложением, и я думаю, что вам следует обдумать его, исходя из той же перспективы.

Сжав зубы, чтобы не закричать, Роуз сложила руки и сердито посмотрела на него.

И услышала глубокий вздох, раздавшийся в соседней комнате слева. Оба они увидели, что в открытую дверь не торопясь входит Дункан. Он кивнул Джереми.

– Извините меня, Пинквик, но мне нужно обсудить одно срочное дело с моей будущей женой.

Джереми нахмурился:

– С вашей будущей женой?

– Ах да, впрочем, я уверен, что вы в конце концов вытянули из нее эту новость. – И Дункан обнял Роуз за талию, привлек к себе и с улыбкой посмотрел ей в глаза. – Дело в том, что Роуз решила не становиться герцогиней когда-то в будущем, а стать графиней прямо сейчас.

Раскрыв рот, Роуз молча смотрела на него, совершенно ошарашенная и ничуть не раздосадованная. Дункан решил навсегда сохранить это зрелище в памяти и сказал, обращаясь к незадачливому жениху:

– Вы извините, Пинквик… у нас срочное дело… – И, не договорив, он привлек Роуз в свои объятия, опустил голову и поцеловал ее для пущей убедительности.

И она растаяла в его объятиях – это уже почти стало ее привычкой. Дункан заметил, что Джереми озадаченно смотрит на них, потом он бросил на них сердитый взгляд и с достоинством удалился.

Роуз не слышала, как он ушел, – ее умственная деятельность прекратилась на словах «моя будущая жена». Когда Дункан наконец соблаговолил поднять голову и дать Роуз перевести дух, она взглянула на него.

– Знаете, у меня всегда была мечта – увидеть вас, стоящим передо мной на коленях.

Дункан усмехнулся.

– Поскольку я уже видел вас, стоящей на коленях, это представляется мне несколько излишним.

Роуз справилась с восхитительной дрожью, пробежавшей по телу, и твердо посмотрела ему в глаза. Он вопросительно поднял брови; она в ответ тоже подняла брови.

– А вам известно, что я далека от совершенства?

Дункан с твердостью выдержал ее взгляд.