Но к своему удивлению, Изабелла поняла, что с ней ничего делать не будут. Ее просто выволокли из большого зала на поляну и грубо повели к конюшням, где ждали остальные люди в черном. Ее подвели к ожидавшей ее Цендрилоне. Только когда она села верхом, граф, наблюдавший за этим побоищем, наконец, появился. Он галопом подскакал на своем вороном коне, который, когда его дернули под уздцы, угрожающе фыркнул, вставая на дыбы.

– Лорд… лорд Монтекатини! – выдохнула Изабелла, когда он, улыбаясь ей, взял уздечку ее лошади из рук одного из своих людей и привязал к луке своего седла.

– Вы удивлены, сеньора? – спросил он, демонически вскидывая брови. – Ну, конечно, вы ничего не понимаете, – он пожал плечами, – но со временем вам все объяснят.

– Милорд, – холодно начала Изабелла, но резко остановилась, услышав визг, неожиданно пронзивший воздух. – Боже мой, Джоселин! Джоселин и Алиса! Как могла Изабелла в собственном страхе забыть о них?

– Джоселин! – воскликнула девушка. – Алиса! – Когда никакого ответа не последовало, Изабелла повернулась к графу. – Пожалуйста, скажите своим людям, чтобы они отпустили моих служанок и няню!

Итальянец снова презрительно улыбнулся, пожав плечами.

– Нет, я не стану этого делать. В конце концов, мужчинам иногда надо поразвлечься и, может быть, удовлетворить свою похоть, чтобы им не так хотелось погасить свое желание на вас, миледи. Нам предстоит долгий путь. Будет очень нелегко, но… Флорио!

– Да, сеньор?

– Служанка, няня, как там они?

– Служанка, сеньор, она… сражается, как дикая кошка, но мужчинам удалось ее обломать. Она молодая и красивая и стоит того, чтобы за нее побороться, не правда ли? Няня слишком стара, чтобы с ней возиться. Ей просто перерезали горло.

– Прикажи людям привести служанку. Она нам очень пригодится, чтобы моим мужчинам не захотелось воспользоваться этим сокровищем, – граф указал на Изабеллу.

Внезапно Изабеллу охватило потрясающее горе, ярость и ненависть к лорду Монтекатини и его такому грубому нападению. Она подумала о своих рыцарях и старой няне, которые теперь, холодные и безжизненные, лежали в ее доме, беспощадно убитые людьми графа, и о Джоселин, которую сейчас насиловали все по очереди, но она не ведала, что ее боль будет продолжаться, пока итальянец будет видеть в этом смысл. Злость Изабеллы была столь сильной, что она вся затряслась от гнева, впервые ощущая потребность приносить боль, калечить и убивать.

– Ублюдок, – сплюнула Изабелла. – Неслыханный ублюдок!

Лорд Монтекатини только рассмеялся, и в этот момент, точно почувствовав ее муки и беспомощность, как когда-то Изабелла почувствовала его, Рагнор издал дикий смертоносный крик и слетел с плеча девушки прямо на смеющееся лицо графа. Как будто подстегиваемый каким-то дьяволом, Рагнор вонзил в это красивое лицо когти и стал клевать лицо итальянца. Лорд Монтекатини завизжал диким нечеловеческим голосом, от которого у Изабеллы по спине пробежали мурашки. В своей жажде мести она подстегнула Рагнора своим ужасным хриплым криком, и он жаждал крови. Люди графа, застыв от ужаса, смотрели, как граф, извиваясь, пытается отбиться от птицы.