|
Мистические явления требуют совсем другого подхода. Они подчинены жестко очерченным границам, через которые им перейти не дано. Границы эти обычно прочерчены во времени и пространстве. Всесильная ночью, булгаковская нечисть исчезает с первым криком петуха. Хома Брут чертит вокруг себя замкнутую окружность и спасается от гоголевской нечисти. Достаточно ввести формальное правило, чтобы оградить себя от нечистого. Хоме самое главное не оглянуться, не посмотреть на Вия. Кому-то другому достаточно перекреститься… Во всем этом есть глубокий смысл, ибо любое мистическое явление, если ему не поставить границы, моментально пожирает все на своем пути. Пока огонь бьется в тесной печурке, он нам не страшен и даже полезен. Но дайте ему волю — и он сожжет дом, лес, город. Любовь благотворна в 17–18 лет, но если она горит в сердце всю жизнь, то человек теряет голову, становится безумен и творит если не зло, то глупости. Сновидения, галлюцинации нужны для отдыха мозга, для его очистки. Но если они занимают все пространство жизни, то приходит беда. Поэтому наша задача при столкновении с мистическими явлениями, будь то любовь, огонь, сновидения, привидения и тому подобное, всегда четко определять границы того, что мы позволяем мистике. Ни нам лезть в огонь, ни пропускать огонь в себя нельзя. Мы должны лишь наблюдать друг друга с ужасом или восторгом. Если же тени перейдут в атаку, то, подобно героям Шварца, нужно воскликнуть: «Тень, знай свое место!»
Для того чтобы представить себе место мистики в нашей жизни, легче всего обратиться к схеме обычного дня. Три фазы дня посвящены единому процессу: утром мы планируем, начинаем свою работу; днем планировать уже поздно, работа кипит; вечером мы подводим итоги, переживаем удачи и неудачи прожитого дня. Но вот сгущается тьма. Прослушав последние итоговые информационные выпуски, мы выключаем телевизоры, гасим свет, закрываем глаза и… уходим в иной мир. Кто посмеет утверждать, что является хозяином своего сна, властелином своих сновидений? В лучшем случае можно любить свои сны, знать самые популярные сюжеты. Очень немногим людям удается извлечь из сна какую-то достоверную информацию, хотя и им я не рекомендовал бы этой информацией пользоваться, как говорится, официально. Это пример самого мощного, ежедневного и всеобщего вторжения мистики в наш мир. Не стоит переоценивать значение снов, но и недооценивать их нельзя: ведь сон входит в наше подсознание точно так же, как и увиденное наяву. А вот откуда сон пришел — из будущего, прошлого, настоящего, родился ли в голове сам или его кто-то наслал (живой человек, дух, а может, и еще кто пострашнее), нам неизвестно. В отличие от индивидуальных снов, которые на кинопленку не заснимешь, високосные сновидения, имея не меньшее, чем обычные сны, мистическое наполнение, легко фиксируются летописцами, фотографами, кинооператорами и т. п. Изучение исторических сновидений гораздо важнее изучения личных снов, поскольку это касается нас всех. Может быть, самым знаменитым вещим сном была гибель «Титаника» 15 апреля 1912 года (год Крысы). «Непотопляемый» шикарный корабль был построен как вызов судьбе, в приступе, может быть, самой вызывающей гордыни. Человечество вступило, как многим казалось, в золотой век: технологическая революция начала давать результаты, к тому же прекратились войны, экономика была на подъеме, рабочее движение угасло. Началась всеобщая эйфория. И потому гибель «Титаника» была как удар обухом по голове. Буквально все стали говорить о страшном пророчестве грядущих войн и революций, переданном человечеству через эту катастрофу. Пророчество, увы, сбылось, сразу за 1912 годом: человечество вступило в долгую череду войн, революций, массовых казней, голода, экономического краха. Сама катастрофа соткана из череды невероятных случайностей: перед самым столкновением айсберг перевернулся и стал почти невидим. Если бы айсберг не увидели совсем, то удар пришелся бы в лоб, и ничего страшного не произошло бы. |
