Старый Предводитель кивнул и скрылся за дверью. Он постарается на славу. И конечно он промолчит о том, что Тар этим пиром провожает в последний путь женщину. Он скажет как есть, не отступив от истины. Повелитель в великой скорби: он желает поднять своё настроение грандиозным пиром и отметить рождение второго сына… Именно его рождение убило Инеа.

Король повернулся к Радону, когда они остались одни. Смотреть на Инеа он избегал, боясь, что не выдержит и сорвётся прямо на глазах одного из самых молодых Предводителей Тара.

– Радон, больше ты не сможешь носить звание Предводителя. – Нахмурившись, воин посмотрел в лицо короля. Рука непроизвольно потянулась к боевому топору, заткнутому за пояс. Он мог потерять славное имя Предводителя, только пав (мёртвые не ведут воинов в бой, мёртвые уходят к новому рождению) или покрыв себя позором в бою. Не ужели король решил выместить на нём своё горе? Зарезать его, утопив душевную боль в его крови? Кемер славился диким нравом: такого от него, можно было ждать. – Оставь оружие… Мой сын… Логан. Отныне ты будешь ему учителем и боевым отцом. На тебя я возлагаю его воспитание. Ты должен сделать из него воина, способного однажды сменить меня на троне Славного города. На тот случай, если падёт Ларатрон. – Старший сын короля. – Ты будешь следить за его обучением, ты будешь с ним в каждом бою, ты будешь охранять его. Ты и 29 лучших воинов, коих ты подберёшь сам… А теперь: оставь меня воин.

Радон поклонился. Он не знал радоваться или горевать. С одной стороны король лишал его звания заслуженного не в одной битве – отныне в каждый поход, что он решит отправиться, прежде Радон, должен будет получить на то разрешение Кемера. И участвовать в них он сможет, лишь как простой воин, а не как Предводитель. С другой, Кемер оказывал воину Великую честь. Стать боевым отцом, возможно будущего Владыки, это не богатый город штурмом взять. Здесь честь по более. К примеру, в финансовом смысле: он может вообще плюнуть на все походы и при этом ни в чём себе не отказывать. И он сможет взять столько жён и рабов сколько и сам король! Но… Не будет больше поднятого над головой топора, опустив который он даст команду штурмовать, город. Не будет походов, в которых несколько сот воинов ждут этой команды. Много чего не будет. За то в иерархии Тара он теперь повыше Свергназа будет. В случае смерти или болезни, ранении короля, во главе города встанет он, Радон. Если конечно, ещё малы будут дети его, если выживет он сам, когда потребуют некоторые Предводители с оружием в руках доказать, что достоин Радон чести править ими… Это конечно, хорошо, но…

– Почему мой господин? – Спросил он, низко склонив голову. Вопрос был уместен. Вообще приглядывать, за обучением сына должен был сам король. И телохранителей подобрать ему должен был он, а не боевой отец. У королевского сына, боевой отец появлялся, редко. Только если была реальная угроза, междоусобной резни, после смерти самого короля. А ведь был ещё Ларатрон. У него боевого отца не было. Скорой смерти король не ждал и за старшим сыном приглядывал сам. Тогда почему?

– Я… – Король опустил глаза. – Я не смогу Радон. Я… Я его ненавижу!

Ни сказав, ни слова Радон покинул покои короля. Впервые его уважение к королю пошатнулось. Из-за бабы. Ненавидеть сына, будущего воина, из-за бабы! В первый и последний раз пошатнулось его уважение к королю. А ещё к нему примешался страх пред Великим королём.

Почти миновав коридор, ведущей из покоев Инеа, в мужскую половину дворца – в целях укрепления обороны, прямого выхода на улицу эта часть дворца не имела, такой ход в обще был всего один – Радон остановился. Дикий вопль, непонятный и страшный вопль прокатился по коридорам и залам замка. Круто развернувшись на месте, воин бросился обратно, на ходу вытаскивая топор из-за пояса. Готовый к бою он ворвался внутрь.