Прислуга Даламбера признала Лапласа, и едва открывалась дверь, он слышал неизменный ответ:

— Господина Даламбера нет дома!

Иногда Лапласу, вместе с другими посетителями, удавалось проникнуть в приемную, и он часами сидел, дожидаясь приглашения хозяина. И, не дождавшись, уходил.

Свыше двух недель Лаплас безуспешно пытался поговорить с Даламбером.

Однажды Лаплас просидел в приемной почти целый день, он перебирал в уме всевозможные способы добиться приема, и вдруг ему пришла счастливая мысль. Он сел к столу, взял перо и написал сочинение по механике, в котором излагал свои взгляды на развитие этой науки в будущем. Это сочинение он адресовал Даламберу и ушел.

Письмо Лапласа произвело на Даламбера огромное впечатление. Он понял, что этот странный двадцатилетний юноша из Нормандии, который преследует его две недели, обладает удивительными познаниями, ясной мыслью, широким кругозором, которые подстать только крупному ученому.

На следующий день Лаплас получил ответ:

«Милостивый государь!

Вы имели случай убедиться, как мало я обращаю внимания на рекомендации. Но Вам они совершенно не нужны. Вы зарекомендовали себя сами, и этого мне совершенно достаточно. Моя помощь к Вашим услугам. Приходите же, я жду Вас».

Вскоре по ходатайству Даламбера Лапласа назначили профессором математики в Парижскую военную школу.

Лаплас много и упорно трудился. Его сочинения были глубоки и содержательны.

Через несколько лет Лапласа избрали действительным членом Парижской Академии наук.

Лаплас стал непосредственным преемником Ньютона. Все его основные труды развивали и углубляли открытия Ньютона.

Так же как и Ньютон, Лаплас избегал гипотез, догадок, предположений. Он признавал только наблюдения, опыты, точные факты и математическую обработку этих фактов. И не допускал никакой фантазии. Всякие гипотезы казались Лапласу излишними.

История пошутила с Лапласом. Всемирную славу принесла Лапласу именно гипотеза — единственная гипотеза, которую он создал за всю свою жизнь.

Гипотеза Лапласа изложена им без всяких доказательств и математических вычислений и помещена как бы «на задворках» книги — в седьмом и последнем примечании ко второму тому большого астрономического сочинения Лапласа, которое вышло из. печати в 1796 году и называется «Изложение системы мира».

Ученый не придавал большого значения своей гипотезе, но люди не согласились с автором. Они почувствовали в ней большую научную правду. Ведь в смелой фактической догадке оказывается иногда больше истины, чем в томах трудолюбивых вычислений.

Свою нелюбовь к гипотезам Лаплас высказывал очень часто.

Однажды «Изложением системы мира» заинтересовался будущий император, а тогда первый консул Франции, Наполеон. Как рассказывают, между ними произошел такой разговор.

— Господин Лаплас, — сказал Наполеон. — Ньютон в своей книге говорит о боге, в Вашей же книге, которую я успел просмотреть, не встречал ни разу имени бога.

— Господин первый консул, — ответил Лаплас, — в этой гипотезе я не нуждался!

В гордом ответе Лапласа сказалась его нелюбовь к гипотезам, а идея верховного существа — бога-творца — тоже гипотеза — самая вздорная, самая беспочвенная из всех гипотез, когда-либо созданных людьми. Лаплас был решительным противником религии.

Мальчиком, он учился в бомонской школе, которой руководили монахи-бенедиктинцы. Лаплас хорошо изучил богословские хитросплетения и казуистические приемы, которыми монахи доказывали существование бога и его всемогущество.