На двух длинных и почти параллельных нитях он подвесил латунный цилиндр, к которому было прикреплено маленькое зеркальце. Небольшой фонарь бросал луч света на это зеркальце, а «зайчик», отраженный зеркалом, падал на шкалу прибора. Самое ничтожное отклонение маятника от отвесного положения поворачивало зеркальце, и «зайчик» бежал по шкале.
Свой маятник Дарвин установил на гранитной глыбе весом в одну тонну. От влияния перемены температуры воздуха установку предохранял футляр, между стенками которого находилась вода, а камень был окружен рвом с водой.
Чувствительность маятника превзошла ожидания ученого. Когда человек стоял в пяти метрах от прибора и переминался с ноги на ногу, то прибор воспринимал колебания почвы, вызванные движениями человека, и «зайчик» начинал перемещаться по шкале вправо и влево. Поэтому наблюдения за показаниями прибора Дарвин производил издалека, с помощью подзорной трубы.
А когда на небе подымалась Луна, «зайчик», отраженный зеркалом, бежал по шкале, показывая, что под влиянием тяготения Луны почва приподымается и по земле движется волна прилива.
Джордж Дарвин доказал, что приливное трение действительно тормозит вращение Земли и, следовательно, наши сутки постепенно удлиняются. Величина удлинения суток незначительна. Она равна, примерно, полутора тысячным долям секунды в столетие.
Во времена Плутарха земной шар вращался немного быстрее, чем сейчас. За 1900 лет разница в длине суток накопилась; ее-то и заметил Галлей, когда сравнивал свои вычисления солнечных затмений с записями древних историков.
Тяготение Луны и сейчас продолжает тормозить Землю и удлинять наши сутки. Пройдут века, земные сутки будут содержать не 24 нынешних часа, а 25… 26… 27… И это будет продолжаться до тех пор, пока сутки не уравняются с месяцем.
Луна постепенно удаляется от Земли.
Пагубное влияние Луны на продолжительность наших суток не проходит для нее безнаказанно. Притяжение взаимно. Луна притягивает к себе сушу и воду Земли, образуя приливные горбы, а те, в свою очередь, притягивают к себе Луну. Так как Земля вращается, то она увлекает в своем движении приливные выступы, они оказываются не точно под Луной, не на прямой линии, соединяющей центры Земли и Луны, а в стороне от нее. В конечном счете это приводит к ослаблению тяготения Земли. Луна, получая некоторую свободу, отходит от Земли и занимает более широкую орбиту. Словом, Луна «мешает» Земле вращаться, а Земля, как бы защищаясь, отодвигает «беспокойного соседа» прочь от себя.
В результате такого сложного взаимодействия двух небесных тел удлиняются и сутки и месяц.
Когда Луна удалится на расстояние, равное 615 тысячам километров, — а это случится очень и очень не скоро, — сутки и месяц сравняются, они будут содержать по 55 нынешних суток. Земля тогда повернется к Луне одной стороной, и обе планеты станут вращаться так, как будто они скованы цепью.
Возможно, что и Луна когда-то тоже вращалась вокруг своей оси, но могучее притяжение Земли вызывало на ней огромные приливные волны. Они катились навстречу вращению Луны и быстро ее затормозили. Лунные сутки уже сравнялись с месяцем, и Луна застыла, повернутая к нам одной стороной. Прилив, поднятый Землей на Луне, тоже застыл. Он исказил форму Луны, и она стала более похожей на дыню или на яйцо, чем на правильный шар.
Открытие приливного взаимодействия между небесными телами объяснило, почему Меркурий обращается возле Солнца, повернувшись к нему одним боком. Его вращение заторможено солнечными приливами.
В этом же, повидимому, кроется причина очень медленного вращения Венеры вокруг оси. Земля и Марс тоже, наверно, вращались раньше быстрее, чем сейчас.
Приливная теория удачно объяснила некоторые расхождения между действительностью и гипотезой Лапласа. |