Как правило, люди влиятельные и наделенные властью лишены способности выдвигать новые идеи. На трудном пути восхождения по служебной лестнице “ортодоксальной” организации новые идеи скорее являются помехой, нежели достоинством. В организациях такого рода гораздо более поощряются упорство, энергичность и целеустремленность. Человека же с идеями нередко обвиняют в лености и незаинтересованности в работе. Вообще говоря, такое обвинение не лишено оснований, ибо естественно, что человек, проявляющий энтузиазм в разработке собственных идей, мало прилежен в разработке чужих. Джеймс Клерк Максвелл настолько скучал на уроках, что был исключен из школы за нерадивость. Дарвин в свое время не смог поступить на медицинский факультет в Кембридже. Можно привести массу других примеров, показывающих незаинтересованность наиболее способных учеников в “ортодоксальном образовании”.

К несчастью, человек с идеями большую часть своего рабочего времени тратит на претворение в жизнь идей своего руководства, как правило, значительно менее ценных, чем его собственные. В таких случаях отношение организатора производства к человеку с идеями выражается в определениях типа “кузнечик” либо “мотылек”; в некоторой степени эти определения справедливы, ибо как еще можно охарактеризовать человека, занимающегося не своим делом?

Организаторы обычно не умеют отличить человека с идеями, в котором они не слишком нуждаются, от простого исполнителя, который достаточно аккуратен и добросовестно выполняет нужную работу.

Люди с идеями склонны презирать так называемых исполнителей, которые обычно работают с большим умением и усердием с идеями второго порядка. Однако они забывают, что именно исполнители фактически и делают всю нужную и полезную работу, без которой новые идеи ничего бы не стоили. К тому же возможно, что простые исполнители работают с идеями второго порядка вовсе не потому, что сами они не способны предложить лучшие идеи, а потому, что они умеют приступить к работе над новой идеей сразу же после ее возникновения; для того, чтобы начать работу, им не нужно сверхвдохновенпя и сверхидей. Точно так же исполнитель может упорно заниматься какой-то проблемой именно потому, что способен решить ее; тогда как человек с идеями начнет выискивать более легкие пути для решения проблемы, ибо он слишком ленив и совершенно не приспособлен к упорному труду. Лучшей научно-исследовательской бригадой будет та, которая включает человека с идеями и исполнителя: они должны работать совместно так, как это делали архитекторы Джон Ванбру и Хавксмур при возведении замков Говард и Бленхейм. Ванбру — вдохновенный дилетант — подавал идеи, которые, однако, без технических знаний Хавксмура не дали бы никаких результатов.

Времена, когда состоятельные дилетанты, вроде сэра Гемфри Дэви, могли позволить себе увлекаться наукой, давно прошли. Значительное удорожание технологии привело к необходимости отбора как идей, требующих проверки, так и людей, способных проверить эти идеи. Кроме того, современные научные исследования контролируются системой субсидий и планирования (иначе, кстати сказать, и нельзя). Основной недостаток системы субсидий состоит в том, что фонды распределяются талантливыми администраторами, но редко — людьми с идеями, поскольку последние вряд ли способны заниматься такого рода деятельностью. Ни один администратор не склонен к рискованным начинаниям, в особенности потому, что ему приходится управлять чужими капиталами. Он предпочитает, чтобы любой исследовательский проект гарантировал определенный результат, который позволил бы составить отчет о проделанной работе и подсчитать расходы и доходы. Однако единственный способ гарантии определенного результата — это вернуться к уже законченным ранее проектам и выполнить их вновь в слегка измененном виде: результат в таком случае можно предсказать более или менее определенно.

Что же касается системы планирования, то основной ее недостаток заключается в том, что предлагаемый проект научного исследования должен быть представлен в деталях с указанием соответствующих этапов работы.