Нет, сейчас торопиться не нужно. Талгат отправится не во главе Пылающего Легиона. Из троих вождей эредаров Велен был сильнейшим и мудрейшим, полнее всего постигшим магию и науки.

Едва ли прежний друг всего за несколько веков, заполненных бегством, расслабился и потерял бдительность. Скорее, он всегда начеку и перед лицом очевидной угрозы тут же скроется.

А если угроза будет менее очевидной?

— Талгат, исследуй этот мир для меня!

— Господин? — Мысли Талгата остались связными и спокойными, но выдавали удивление.

— Раньше мы отправляли войско — и напрасно. Возможно, сейчас лучше отправиться одному — тому, в чьей верности нет ни малейших сомнений.

Кил'джеден ощутил, как гордость и благодарность за доверие смешиваются в Талгатовых мыслях с неловкостью и страхом.

— Врага можно уничтожить и не силой оружия. Временами как раз без оружия лучше и обойтись.

— И вы хотите, чтоб я отыскал путь уничтожить их, не прибегая к нашему оружию?

— Именно. Отправляйся в этот мир один, исследуй, изучай, выясни, там ли изгнанники, а если там, в каком состоянии. Вызнай, чем они живут, успокоились ли, уподобились ли сонным животным в стойлах — или они упруги, легки и поджары, подобно хищникам. Каков тот мир, кем населен, есть ли там разум, каковы там животные, времена года, очертания земель. Исследуй, но без приказа не делай ничего.

— Конечно, мой господин, я немедленно начну подготовку к путешествию.

Какой образцовый слуга! Разумный, исполнительный, никогда не подводивший. Хоть и сконфужен, и озадачен — все равно готов выполнять приказ. Не подведет и сейчас.

Лицо Кил'джедена, хоть и мало напоминало прежнее, все еще могло исказиться в подобии улыбки.

Как и весь его народ, Дуротан начал упражняться с оружием с шестилетнего возраста, когда стал достаточно сильным и рослым. Орки от природы ловко управляются с оружием. В двенадцать он уже участвовал в охотах, а теперь, после посвящения во взрослые, мог присоединиться к охоте на огров и их чудовищных, противоестественных хозяев — гроннов. В этом году на осеннем Кош'харге он остался у костров со взрослыми, когда детей услали спать. Как они на пару с Оргримом выяснили уже давно, ночные разговоры взрослых у костров были на диво скучными.

Однако для внимательного и чуткого Дуротана было очень интересно наблюдать и общаться с теми, чьи имена знал много лет, но кто с ним, как с ребенком, почти не разговаривал. Вот Мамаша Кашур — она хоть и из его клана, а он так мало про нее знал раньше… ее ведь очень уважают другие шаманы, высоко она среди них стоит. Еще первой ночью праздника увидел ее: сидит у костра, завернувшись в одеяло, сама — кости да кожа, хрупкая, согнутая старостью. Почему-то Дуротан знал, непонятно откуда: этот Кош'харг для нее — последний. Знание это удручило куда больше, чем он ожидал.

Рядом с нею, куда моложе ее, но все же старше Дуротановых родителей, сидел ученик, Дрек'Тар.

Дуротан не часто говорил с ним, но очень уважал за острый язык и проницательность. Завтра шаманы уйдут встречаться с предками в пещере Священной горы. Жутко там — вспомнишь и вздрогнешь. Тот ледяной сквозняк у щеки — должно быть, вовсе не обычный ветер.

Дуротановы карие глаза внимательно рассматривали собравшихся. Вон там, поодаль, Гром Адский Крик, молодой и слегка оголтелый вождь клана Песни Войны. Всего на пару лет старше Дуротана с Оргримом, а уже вождь. Поговаривали, не совсем чисто было со смертью старого вождя и Громовым восхождением к главенству, но ведь клан признал его. Неудивительно — хоть и молодой, Гром выглядел устрашающе, особенно в мерцающем, зыбком свете костра. Густые черные волосы спадали на спину, угрожающе выпятилась черная нижняя челюсть — ее вытатуировали в черноту после того, как он стал вождем.