- Где Коготь?

- Лорд, все его вещи здесь, - Ойуун открыл стоящий у столбов ларь и почтительно отступил в сторону.

Нияз развернулся, подошел к сундуку и достал оттуда обсидиановый клинок, недобро блеснувший в отблеске пламени.

- Я уж и забыл, как он выглядит. Теперь ты станешь нашим!

Тварь что-то продолжала радостно говорить, а я, закрыв глаза, пытался вспомнить, где на теле Нияза остались красные пятна - отпечатки Турисаз и Хагалаз. В груди бешено стучало сердце, кровь железными молотками била в виски, дыхание никак не хотело восстанавливаться после удушья. В приступе ярости я ударил кулаком по алтарю, и боль принесла откровение. Зачем мне знать, где руны? Зачем направлять силу точно в знак? Для экономии энергии? А зачем мне ее жалеть, все равно сейчас умру, а так попробую забрать эту тварь за собою в ад!

Я направил всю свою энергию в сторону Нияза. Заемная мана мгновенно кончилась, потом оскудел и мой источник, но я продолжал посылать энергию вперед, черпая силу уже из праны.

Первой активировалась Турисаз и кожа Нияза вокруг руны покрылась сеточкой ран. Орк обернулся ко мне и насмешливо фыркнул. Но тут сработала Хагалаз. Морда твари удивленно вытянулась, глаза широко раскрылись, и из пасти раздался дикий рев. Упал забытый клинок древнего бога на пол, скрюченные пальцы орка стали скрести по бокам и груди, словно он решил содрать себя кожу вместе с рунами.

Меня охватило безумное веселье - ничего не видел краше, чем это подыхающий орк. Он крутился волчком, ревел во все горло и сдирал с себя мясо клочками. Но все было зря - руны работали как надо. Эх, если бы сразу понял, что внутри Нияза демон, то не потратил на него всю энергию. Осталось бы еще для погребального костра.

Нияз последний раз дернулся и затих. Ойуун в ужасе смотрел на тело демона и никак не мог поверить в его смерть. Потом жрец повернулся ко мне, и, оскалив в злобной усмешке клыки, поднял кинжал.

Вокруг началась какая-то нездоровая суета. Вдруг закричали другие орки, послышался тяжелый топот и звук рассекающего плоть железа.

Ха, всем захотелось комиссарского тела. И уж очень хочется меня убить Ойууну, вон даже язык высунул от усердия.

- В очередь, в очередь... - хотел я крикнуть знаменитую фразу, но в горле забулькало и меня вырвало кровью.

Я не стал закрывать глаза, когда жрец замахнулся кинжалом, и поэтому увидел, как ему в плечо вонзилась стрела. От удара орка развернуло в бок и качнуло назад. Он наступил правой ногой в стоявшую на полу жертвенную чашу и взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но тут у него заскользила другая нога на пролитой демоном крови и жрец, сверкнув грязными пятками, взлетел на воздух. Я с трудом повернулся, встал на четвереньки и пополз к Ойууну. Если успею сорвать с его руки амулет и прикончить ублюдка, то захвачу его душу, а потом...

Сладкие мечты о мести прервали появившиеся из клубов дыма два орка с закутанными тканью лицами. Они быстро осмотрелись по сторонам и кинулись ко мне. Я захрипел, пытаясь выплюнуть им в лицо проклятье, надеясь, что они замнутся и дадут возможность поставить рунную печать, но орки ловко поднырнули под мои налившиеся тяжестью руки, подхватили под плечи и потащили вниз.

От железной хватки огадуров у меня помутилось в голове. Один из этих мерзавцев задел коленом мой бок, но вместо очередного приступа резкой боли, мне вдруг стало легче. Мышцы расслабились, боль ушла на задний план, в глазах все поплыло.

Как глупо все получилось. Почему забыл все то, чему меня учила жизнь? Почему доверился чужим? Зачем полез очертя голову в самое пекло?.. И хоть бы ушел красиво, затопив храм этих ублюдков огненным штормом... Теперь просто сдохну в руках этих палачей, а они будут смеяться над тупым магом. Тело кинут свиньям или сожрут, даже могилки не останется.

Меня кто-то стал трясти, что-то спрашивать. Но звуки тонули, словно в вате.

Черт, даже помереть нормально не могу.