Северянин встал и низко поклонился:
- Спасибо тебе, друг.
Смущенный от такого проявления чувств наемника, Ровен протестующее замахал руками.
- Что ты, Снурвальд, о чем речь! Мы же одна команда.
- Но никто не заставлял тебя рисковать собой.
От последних слов северянина Ровен отмахнулся, хотя он действительно мог ошибиться. Старик решил никому не говорить, что на самом деле Толмен, как и любой хороший лекарь, не подписывал свои травы. Раньше Ровен полагал, что в подземельях сумел овладеть искусством травника на довольно хорошем уровне, однако попав сюда понял, что ему далеко до настоящего профессионала. Добрая половина растений, заготовленная Толменом, была Ровену неизвестна. И когда старик наткнулся в дневнике смотрителя на упоминания о чудо-зелье, он долго перебирал высушенные пучки лекарственных трав, пытаясь понять какое из них необходимо. Вариантов было много, и если бы Ровен не решился попробовать несколько сухих стебельков, которые Толмен положил отдельно в свой мешок, а не оставил висеть на стене, то Вадим и Снурри по-прежнему были бы не готовы продолжить путь.
- Мы все рисковали, живя под этой крышей. Ты понял за кого нас принял Толмен?
- Да, за осквернителей гробниц, - ответил наемник и задумчиво начал стучать пальцами по деревянной столешнице. - Не совсем понятно, почему он пришел к такому выводу. И что он вообще здесь делал. Не специально же ждал нас?
- Последнее как раз понятно. Жадный он был, пытался везде поспеть, - скривился Ровен и пояснил. - Как я понял из его дневника, в эти места Толмен приходил осенью, чтобы успеть собрать лекарственные травы и приготовить в уединении для продажи смеси, а заодно получить немного серебра за то, что присматривал за башней. Причем он старался не упустить ни одной монетки, среди его запасов много совсем уж дешевых сборов, торговать которыми такому зрелому специалисту должно было быть зазорным. Наверное, именно желание заработать больше денег и толкнуло его на связь с Диким отрядом. Маги с этими головорезами стараются не связываться, вот и приходится им довольствоваться услугами простых лекарей. Не удивлюсь, если весной Толмен сам присоединялся к их отряду.
- Если Толмен действительно был таким охочим до золота, то так скорее всего и было, - согласился Снурвальд. - В Дикие отряды идет самая шваль из наемников, отъявленные негодяи и мерзавцы, которым нет места в честных отрядах стального братства. У Диких нет никакого понятия о чести; кроме службы они не брезгуют промышлять откровенным разбоем. А уж нечистому на руку торговцу и лекарю среди мародеров - раздолье. Я как-то раз охотился за одной такой шайкой. Представляешь, днем они охраняли торговый тракт, а ночью там же грабили купцов!
- Доходили до меня подобные слухи, - согласно кивнул Ровен. - Нам еще повезло, что Толмен ничего не успел сделать. Вот угостил бы он нас вином, с десятком капель настоя дурман-травы, и спокойно бы всех повязал.
- Это точно, - с напускной грустью сказал Снурри. - Я и сейчас не отказался бы от стаканчика.
- Еще чего, тебе сейчас нельзя!
Северянин, не ожидавший другого ответа от приятеля, лег на спину, подложил под голову руки, и блаженно улыбнулся. Ему до сих пор казалось, что деревянная скамья, по сравнению с камнями, необычайно мягкая. Первые дни Снурвальд даже специально ощупывал ложе, чтобы убедится, что оно сделано из простого дерева.
Ровен, тем временем, разложил на столе найденные у Толмена карты и принялся их внимательно изучать.
- Может, ты все же извинишься перед Харденом? - старик искоса посмотрел на наемника.
- Нет, не могу, - Снурвальд рывком поднялся и обернулся к Ровену. - Я понимаю, что был не прав, но ему этого не скажу.
- Почему? Что-то личное?
- Нет, то есть, да. Понимаешь, дружище, я не уверен как меня встретят дома. Семнадцать лет назад меня изгнали из рода. Я пошел против воли старейшины, запретивших мне женится на Брунни. |