— … надежного? К какому сроку?..

Я поморщился под капюшоном. Из потайного кармана достал серебренную монету и накрыл ее ладонью.

— Эль, и быстро, — шепнул я, не поднимая головы. «Туча» быстро схватила грязными пальцами эннарий и ушла, а я вновь попытался поймать нить чужой беседы.

— … завтрашней ночи.

— Это невозможно, — медленно покачал головой Эмиль, бросая в мою сторону короткий взгляд. — Никто не пойдет на подобное. Два дня на уговоры, два на сборы… И то, если все пойдет как надо… Неет. Вряд ли.

Кзар поджал губы и чуть пододвинулся к трактирщику.

— Просто найди человека, я сам его уговорю.

Сын Слепого перестал посматривать на посетителей и, ухмыльнувшись, повернулся к колдуну. Он зашептал очень тихо.

— Тридцать монет за такую услугу. А я называю тебе место, где можно отыскивать нужного человечка. Скажу сразу, он годится тебе, но вот ты ему… едва ли он согласится на твое предложение, у него и так прекрасно идут дела… да и мало кто желает с ним иметь дела — северянин-провинциал… Неадекватный, вообще.

Маг быстро кивнул.

— Договорились.

В этот момент вернулась пышная баба с заказанным элем. Она со стуком поставила передо мной большую кружку, пролив часть содержимого на стол. Я брезгливо поморщился, но вслух ничего не сказал. Эль оказался противно кислым. Самый поганый в столице.

— Завтра утром отправляйся в Дворцовый сквер. Найдешь у ворот попрошайку Харма. Скажи, что от Младшего Эмиля по делу к тому самому.

— К кому? — нахмурился Кзар.

— Тому самому, которой так тебе нужен! — шикнул хозяин. — Имена теперь не в ходу… Везде есть уши… Он отведет тебя, а дальше, — он ухмыльнулся. — Все зависит от тебя… Желаете, чего-нибудь, господин? — громче спросил Эмиль, словно и не было всей этой беседы вполголоса.

— Вина.

На прилавок упал туго набитый кошель. Повеселевший Эмиль Младший схватил его и отправил в потайной карман под рубахой. Через минуту Кзар пил вино из высокого кубка, а я тихонько поднялся и направился к выходу. Сегодня мне здесь больше делать нечего…

До корчмы добрался без приключений. Камыш в глубине хвойника встретил меня радостным ржанием. Я вывел жеребца к покосившимся воротам и стал барабанить в двери. Ехать в свою берлогу сегодня бессмысленно, городские ворота уже закрыты. Калитка скрипнула, из образовавшегося проема возникла кудрявая мальчишеская голова.

— Пристрой лошадь, — бросил я ему поводья, а сам целенаправленно зашагал к широкой каменной веранде, открыл тяжелую дверь и вошел.

В холе царил сумрак. Свет лился лишь от тихонько потрескивающего камина и нескольких светильников на стенах. Причудливые тени танцевали на потолке, креслах и столах. За одним таким столом дремал, положив голову на руки, секретарь.

Я тронул настольный колокольчик за язычок, и тот пронзительно звякнул. Секретарь пошевелился и нехотя разлепил веки.

— Кого несет в столь поздний час, чего желаете? — пробормотал он, зевая во весь рот. — У нас есть хорошая комната с видом на соседнюю улицу…

Я молча положил перед ним десять монет.

— … но похоже, вам она не подойдет, да и занята уже — поправился он, сонно пересчитав серебренные эннари. — Вот ключ от дальней комнаты на втором этаже. Окно там, правда, одно и маленькое, но ведь вы не собираетесь любоваться красотами доков…

Секретарь протянул медный ключ, я молча повернулся и пошел наверх по деревянной лестнице.

Узкий коридор уткнулся в другой коридор пошире.