Спустя минуту Джорджиана сказала:

— А мы подумали, что сделаем после того, как заверим завещание у нотариуса в Олнуике?

— Видишь ли, мы не едем в Олнуик, — сказал Нед, дыша ей в затылок.

Джорджи напряглась, стараясь повернуться.

— Конечно, едем. Это самое важное, что мы должны сделать. Причем сразу же.

— Нет, — мягко возразил Нед, — не это самое важное.

Джорджиана боролась с ним и победила, прижавшись к его груди. Она лежала на нем и гневно смотрела на него своими зелеными глазами, уже не замечая холода.

— Это мой план. И мы сделаем так, как я задумала.

Нед покачал головой, отвечая улыбкой на ее возмущенный взгляд. Он отвел от ее лица волосы и подложил руку ей под голову.

— Любовь моя, прежде всего я собираюсь жениться на тебе. А потом мы заверим завещание и поместим в надежное место.

— Гретна-Грин, ты хочешь сказать? — искренне изумилась Джорджи.

— Ни минуты не откладывая, — заявил Нед. — Мне жаль, если у тебя более романтические представления о ганноверской площади Святого Георгия и обо всем этом свадебном представлении. Однако это, очевидно, единственный выход, если мы не хотим ждать шесть месяцев до твоего совершеннолетия, и нам не потребуется разрешение Селби. И я, честно говоря, не думаю, что мы можем позволить себе это.

— Нет, конечно, я не мечтаю о пышной свадьбе, — сказала Джорджи, и негодование исчезло из ее глаз. — Как раз об этом я и не думала. В любом случае трудно вообразить что-то более романтичное, чем свадьба, на которой кузнец венчает над наковальней. Как же умно ты придумал. И как чудесно звучит: «Виконтесса Аллентон».

Нед взял в ладони ее лицо. Рыжие локоны рассыпались по плечам, и он страстно поцеловал ее.

— Как ты думаешь, сумеем мы снять одежду, не вылезая из-под одеяла? — поинтересовался он, задирая ее нижнюю юбку и нащупывая завязки панталон.

— О, думаю, вместе мы сможем все!