Алекс Стрейн. Рождественское желание
1
— Тебе будет чертовски трудно, Дайана. — Я знаю. Сколько уже было этих предупреждений — Дайана просто сбилась со счета, но Нэнси и не думала униматься, снова и снова пытаясь отговорить подругу от последнего шага, после которого уже ничего нельзя будет изменить. Нэнси словно решила, что упорство — это единственная сила, которая может сломить сопротивление Дайаны. — Нэнси, ты еще не осознала тщетность своих уговоров? — Голос Дайаны был, как всегда, очень мягок, но под этой мягкостью скрывалась непреклонность. Дайана отвернулась к окну и посмотрела на шестилетнего мальчика, ставшего причиной этого, как, впрочем, и всех предыдущих, разговора. Большинство детей резвились, отдавая предпочтение шумным играм, некоторые о чем-то разговаривали, собравшись небольшими группками. Он же просто сидел на скамейке, одинокий и неприкаянный, хмуро поглядывая на остальных. Впрочем, никто бы ему и не дал его шести лет: мальчик был худ, почти тщедушен. Но Дайана видела его глаза, и их выражение — холодное, отстраненное — вызвало у нее содрогание. Эти глаза вполне могли принадлежать девяностолетнему отчаявшемуся старику. Дайана еще ни разу не видела мальчика улыбающимся: его лицо почти всегда было напряжено, а губы крепко сжаты. Чаще всего он дарил окружающим хмурый взгляд, а при попытке заговорить с ним просто отворачивался, игнорируя обращающегося к нему человека. — Дайана, ты меня слышишь? — Что? Ты что-то сказала, Нэнси? — Я сказала, что это очень ответственный шаг и ты должна все предусмотреть. И еще раз обдумать. — Я все очень хорошо все обдумала, Нэнси, — твердо сказала Дайана. Она услышала, как скрипнул стул, его ножки шаркнули по полу. Нэнси встала и подошла к Дайане, остановившись за спиной подруги. Дайана поняла, что взгляд Нэнси сейчас устремлен туда же, на Райана. Вздох Нэнси прошелестел подобно дуновению ветра, шевельнув волосы на затылке Дайаны. — Ты ведь не изменишь своего решения. — Нэнси не спрашивала, эта фраза была утверждением, но Дайана согласно кивнула. — Формальности займут очень много времени. — Я никуда не тороплюсь. — Ну откуда в тебе столько упрямства? Ты молода, талантлива, красива. Зачем тебе эти осложнения? — Дайана медленно повернулась, оказавшись лицом к Нэнси, и та осеклась. — Прости, я не должна была так говорить. Завтра же этим займусь. — Спасибо, Нэнси. Мне нужно идти. Я приду завтра. Дайана вышла на улицу и направилась к сидящему на скамейке мальчику. Она заметила, что игрушка, которую она сегодня принесла Райану, лежит рядом с ним, а кончики пальцев мальчика едва касаются пушистого меха непонятного игрушечного зверька — то ли барсука, то ли белки. — До свидания, Райан, мне уже пора. Я приду завтра. — Зачем? — спросил он куда-то в сторону. — Навестить тебя. Мне очень хочется, чтобы мы стали друзьями. — Зачем? — опять повторил он, и Дайане показалось, что в голосе мальчика добавилось угрюмости. Она присела перед Райаном, пытаясь поймать его ускользающий взгляд. Теперь, приняв решение, она решила быть предельно откровенной. — Я хочу усыновить тебя, Райан. Как ты на это смотришь? Думаешь, нам будет хорошо вдвоем: тебе и мне? — Я не знаю… Он вскочил и побежал прочь. Дайана поднялась и поглядела вслед мальчику. В руке он держал принесенную Дайаной игрушку, что можно было считать если не согласием, то хотя бы намеком на благосклонность мальчика, поскольку до этого он отвергал все подарки, даже не притрагиваясь к ним. |
