— Я верю тебе. Но…

— Но?… — Он удивленно приподнял брови.

Кожа под его пальцами стала горячее.

— Я хочу тебя. Я хочу близости с тобой. Так … как ты написал в письме.

Он подарил ей одну из своих медленных улыбок, от которой ее одновременно бросило в жар и в холод.

— В таком случае… может быть, я и скомпрометирую тебя. Немного.

* * *

Подняв Ханну со скамьи, Рэйф повел ее в холостяцкий дом. Он всю дорогу спорил сам с собой, зная, что правильнее было бы без промедления проводить ее обратно в особняк. Однако желание быть с ней наедине и держать ее в своих объятиях было слишком сильным и всеобъемлющим, чтобы ему сопротивляться.

Они вошли в холостяцкий домик, обставленный массивной темной мебелью, стены были обшиты панелями, а на полу лежали роскошные ковры. Угли, тлеющие в камине спальни, отбрасывали на пол желтые и оранжевые блики.

Рэйф зажег прикроватный светильник и, оставив небольшой огонек, повернулся и взглянул на Ханну. Она сбросила с плеч его фрак и стала расстегивать свое бальное платье. Он видел выражение ее лица и то, как она старалась выглядеть невозмутимой, словно ложиться в постель с мужчиной было для нее обычным делом. И он преисполнился радостью и нежностью, охваченный нестерпимой болью желания.

Он подошел к ней и заключил в объятия, накрыв своими руками ее руки.

— Ты не обязана этого делать, — сказал он. — Я подожду. Я готов ждать столько, сколько нужно.

Ханна освободила руки и обняла его за шею.

— Я не могу придумать, чем бы мне еще хотелось сейчас заняться, — сказала она ему.

Он наклонился и страстно поцеловал ее, прервавшись только, чтобы прошептать:

— О, любовь моя, и я тоже.

Он неспешно освободил ее от шелка и льна, расстегнул корсет и снял чулки.

Когда она оказалась полностью обнаженной, и, краснея, вытянулась перед ним на постели, он позволил своему пристальному взгляду блуждать по ее стройному телу и прерывисто вздохнул. Она была так прекрасна, так невинна и доверчива. Рэйф прикоснулся к ее груди, повторяя изгибы слегка подрагивающими пальцами.

Ее пристальный взгляд поднялся к его лицу.

— Ты нервничаешь? — спросила она с легким удивлением.

Рэйф кивнул и, легко прикоснувшись подушечкой большого пальца к розовому соску, стал пристально наблюдать, как он твердеет.

— Это действие для меня никогда раньше не было связано с любовью.

— Разве любовь делает его другим?

Пока он обдумывал эту мысль, на его губах появилась насмешливая улыбка.

— Я не уверен. Но есть только один способ это выяснить.

Он разделся и лег рядом с ней, осторожно заключая ее в свои объятия. Несмотря на желание, сжигавшее его тело, он нежно прижал ее к себе, позволяя ей почувствовать его. Он погладил теплой рукой ее попку.

Дыхание Ханны прервалось, едва она почувствовала его длинное тело, вытянувшееся рядом. Маленькая рука дотронулась до его груди, осторожно исследуя ее.

— Рэйф… как мне следует касаться тебя?

Он улыбнулся и поцеловал ее в шею, наслаждаясь мягким и очень женственным ароматом Ханны.

— Где хочешь, любимая. Так, как тебе нравится. — Он лежал неподвижно, пока она играла с легкой порослью волос на его груди.

Пристально глядя в его глаза, она позволила своей ладони спуститься к мышцам его живота, поглаживая, пока они не напряглись в ответ. Немного неуверенно она сжала его пробуждающуюся плоть. Длинная, напряженная и шелковистая, она ожила и пульсировала, выдавая мужское желание. Ханна несколько раз нерешительно погладила ее. Его отклик был столь сильным, что он судорожно вздохнул от быстро нарастающих ощущений.