Я отпрянул от окна. Окруженный ревом и свистом — источник которых, очевидно, находился здесь же, в моей комнате, хотя я не чувствовал никаких дуновений воздуха, и ничто, даже занавески, не колыхалось под его порывами, — я случайно задел медальон, который перед сном положил на подоконник. Темно-желтый диск со звоном упал на гладкий пол, и в то же мгновение рев исчез, и осталась только звенящая тишина. Какофония безумного ветра не «стихла», она в буквальном смысле «выключилась».

Я нагнулся и трясущейся рукой подобрал медальон с пола. Хотя в комнате было тепло, тот казался чуть ли не ледяным на ощупь. Я машинально поднес медальон к уху — и на какое-то мгновение, словно звук прибоя в морской раковине, уловил далекий шум ветра, дующего далеко-далеко, где-то на самом краю мира.

Утром мне стало ясно, что все это, разумеется, был сон — не только подводные и космические грезы, но и то, что якобы произошло после моего «пробуждения». Тем не менее я поинтересовался у судьи, не слышал ли он ночью каких-то странных звуков — и получил отрицательный ответ. Признаюсь честно, у меня тотчас отлегло от сердца.

Через три дня, когда всем уже стало казаться, что опасения Люсиль Бриджмен относительно ее сына совершенно необоснованны, — несмотря на все ее попытки доказать обратное, — пришла весточка от полиции Еловой Долины. Оказывается, двое свидетелей видели некоего молодого человека, по описанию похожего на Кирби Бриджмена. Он был замечен в компании какого-то сброда, как пришлого, так и местного, который облюбовал себе для жилья развалины Стилуотера. Очевидцы — двое немолодых уже, но несгибаемых золотоискателей — в последний раз перед наступлением холодов отправились на разведочные работы и по пути наткнулись на этого юношу. И хотя стариков приняли в Стилуотере не с распростертыми объятиями, они, тем не менее, успели заметить, что молодой человек пребывал в состоянии ступора или транса и что другие относились к нему с явным почтением, удовлетворяя все его нужды и заботясь о нем.

Именно состояние, в котором находился тот парень (похоже, у него было не все в порядке с головой), заставило меня при первой же подвернувшейся возможности тактично расспросить о Кирби его мать. Правда, последние два дня я большую часть времени учился обращаться со странным транспортным средством, которое судья называл «снежной кошкой» — моторизованными санями довольно приличных размеров и вполне современного вида. Это чудо техники судья взял напрокат у одного своего приятеля специально для миссис Бриджмен. Сани производили впечатление надежного и экономичного транспортного средства; в соответствующих условиях они могли перевозить двух взрослых людей и запасы провизии — по снежной поверхности — со скоростью до двадцати миль в час. Кроме того, они были пригодны и для езды по обычной земле, только с меньшей скоростью. Имея в своем распоряжении такой аппарат, два человека могли легко покрывать в день расстояние до ста пятидесяти миль, причем с комфортом и в условиях рельефа, который не преодолеть ни одному автомобилю.

На следующее утро мы оседлали нашу «снежную кошку». Хотя мы планировали возвращаться в Нависсу каждый второй или третий день, у нас было довольно запасов, чтобы при необходимости продержаться как минимум неделю. Первым делом мы направились в Стилуотер.

Из-за ночного снегопада тропа, которая привела нас к пустому городу, оказалась погребенной под рыхлым снежным покрывалом, почти в целый фут толщиной, однако и без того было понятно, что эта проселочная дорога (в некоторых местах не более чем узкая тропинка!) находилась в ужасном состоянии.