Он злобно глянул на меня и опять сосредоточился на книге. Всегда злился, когда я напоминала, какое у него имя. И предпочитал, чтобы его звали по фамилии — Флейшман.

— И что ты собираешься делать? — спросила Уэнди.

— Придется ускоренными темпами освоить редактирование.

Последующие два дня я штудировала «Руководство по стилистике». Стерла два красных карандаша, пока вносила правку в рукопись. Попутно прочитала несколько книг. «Дитя пожарного», «Красотка и охотник», пролистала еще одну, очень толстую, — вариацию на тему истории Золушки, попавшей в Шотландию 1700-х годов. Называлась она «Полночная магия». Короче, с головой ушла в любовные романы.

Трудно сказать, чего я ожидала. Наверное, радостно-витиеватого слога. И действительно, прошло уже немало времени — возможно, целая вечность — с тех пор, как мужской половой орган называли корнем. Но куда в большей степени меня удивило другое: сюжеты не были зациклены на сексе. Во всяком случае, сюжеты тех книг, что были потоньше и события в которых разворачивались в наше время (в шотландской книге половину занимал секс, вторую — война кланов). Пожарному, помимо родительской дилеммы, приходилось распутывать интриги в пожарной команде и бороться с поджигателем. Охотник — на самом деле детектив — преследовал наследницу крупного состояния, которую обвинили, и напрасно, в контрабанде драгоценностей, так что в итоге он спас девушку из беды и нашел настоящих злодеев. На каждом шагу эти люди сталкивались с проблемами, да еще влюблялись друг в друга.

К концу недели мне открылась истина: если уж кто-то отнюдь не семи пядей во лбу успевает найти поджигателя, раскрыть коррупционные делишки босса, поместить ребенка в хороший детский сад и при этом влюбиться в очаровательную сотрудницу местной новостной телепрограммы, значит, у всех нас еще есть надежда.

Должно быть, я что-то сделала правильно. Потому что через день после того, как я сдала контрольный тест, Кэти Лео позвонила мне и попросила прийти вновь, на этот раз чтобы поговорить с некой Ритой Девис.

Меня поразил царящий в ее кабинете беспорядок. И у Мерседес далеко не все лежало на своих местах, но на этот раз я подумала, что попала на свалку. Монбланы рукописей грозили рухнуть в любой момент. Я насчитала шесть папок с входящими документами, и все были набиты под завязку. Рыжие волосы Риты завивались мелким бесом, глаза были полуприкрыты тяжелыми веками. Она глянула на меня, когда я вошла, взяла со стола одну из трех стоящих перед ней чашек кофе, отпила.

— Курите? — спросила вместо приветствия.

Я удивилась. Неужели ключевой вопрос? Глубоко вдохнула и почувствовала характерный запах табака.

— Э… скорее нет, чем да. То есть иногда, в баре или где-то еще, могу выкурить…

Она прервала меня взмахом руки.

— Потому что, если хотите покурить, можете выйти наружу.

Снаружи шел мелкий, противный дождь. Было холодно. Еще и март-то не наступил.

— Нет, мне и здесь хорошо.

— Ладно. Одну секунду. — Она выдвинула ящик, достала несколько старых ручек, вроде бы засохший бублик, завернутый в кальку, коробочку полосок никотинового пластыря. Прилепила одну к коже, подождала, пока начнет жечь, потом с улыбкой повернулась ко мне: — Между прочим, с контрольным тестом вы справились отлично.

— Спасибо. История мне понравилась.

— Да, это одна из наших ведущих авторов. Если хотите, я дам вам несколько ее книг.

— Буду крайне признательна! — Я могла скинуть книги Флейшману. После моего первого собеседования он подсел на любовные романы.

— Мерседес рассказала мне о вас. Сказала, что именно вы здесь нам и нужны.