– Мы приносим свои извинения за то, что музыканты сегодня заняты на свадьбе своего приятеля, – с печальным выражением на лице сообщил официант, словно говоря о похоронах.

– И прекрасно, – невозмутимо произнес Константин, потягивая вино. – Если понадобится музыкальное сопровождение, мы сами сумеем сыграть. Верно, дети?

Джиллиан рассмеялась.

– Ты, кажется, собиралась поступать в университет? – спросила Флоренс, отбросив все неприятные воспоминания, как, впрочем, делала это вот уже восемнадцать лет подряд.

Не надо Джиллиан знать подробности своего прошлого. Вот если бы Патрик не погиб, когда дочке было всего ничего, если бы у них сохранилась семья и они, как все, отмечали юбилеи свадеб и другие семейные торжества, тогда, пожалуй, можно было бы говорить с Джиллиан в открытую.

Не дождавшись ответа, Флоренс повнимательнее присмотрелась к дочери, сидящей рядом с парнем, словно видела ее впервые после долгих лет разлуки. Чистый взгляд, вполне взрослые манеры.

Как ей теперь объяснишь, что она родилась вполне доношенным ребенком всего через шесть месяцев после свадьбы родителей?

Время шло, Флоренс, не видя повода для такого признания, молчала. Впрочем, этого повода не было и теперь.

Но, посмотрев в искрящиеся весельем глаза Константина, Флоренс вдруг поняла, что он следит за ходом ее мыслей и считает, что время поговорить с Джиллиан откровенно как раз настало. Но почему он улыбается?

– Отвечай, милая, тебя спрашивает мать, – сказал Константин. – Ну-ка, что у тебя на уме?

– Я не собираюсь менять свои планы! – живо воскликнула Джиллиан, привлекая к себе внимание сидящих за столом.

Спасибо, дочка, подумала молодая женщина. Вот удружила так уж удружила! Теперь Флоренс была бы только рада узнать, что объявление о помолвке всего лишь чей-то глупый розыгрыш. Все познается, как известно, в сравнении. И правда, которая открылась ей, была во сто крат хуже самого нелепого из возможных предположений.

– Замужество абсолютно ничему не помешает, – тем временем продолжала Джиллиан. – Сейчас, мамочка, карьеру и семейные обязанности можно с легкостью совмещать! – И она снова лучезарно улыбнулась Донадье.

Нет, она все-таки ребенок, с тяжелым вздохом решила мать. «Совмещать» можно было всегда, но уж конечно не «с легкостью», как это кажется глупышке Джиллиан. Чем-то потребуется пожертвовать, какие-то стороны жизни неминуемо отойдут на второй план. Но Джиллиан так восхищенно смотрела на Донадье, что Флоренс поняла: сейчас она ее ни за что не услышит. В голове дочери вовсю звенят свадебные колокола.

Как раз в сентябре Флоренс намеревалась расторгнуть брак, и, если бы их дети именно в это время сыграли свадьбу, это выглядело бы просто смешно. Интересно, подумал ли об этом Константин? В том, что он тоже желает развестись, у Флоренс не было ни малейшего сомнения…

Хорошо еще, что отец сидит за столом молча, опустив глаза. Да, ему легко, словно набрал в рот воды, не ест и не пьет. Зато и не вступает в трудные разговоры. И что-то он подозрительно легко воспринял известие о помолвке внучки. Кто знает, не разразится ли гроза дома, после возвращения из ресторана.

Отцу никогда не нравился Константин, а Донадье как-никак его сын. Да, пожалуй, скандала не избежать, вон как нервно старик барабанит пальцами по столу…

– Джиллиан, доченька, – попыталась продолжить Флоренс начатый разговор, но тут принесли сначала шампанское, а затем заказанный ужин.