Константин Калбазов. РубиконРубикон – 1
Перенос
Нет, совсем тихо не было – вокруг слышались крики потревоженных птиц, какое-то животное ломанулось сквозь заросли, сопровождаемое треском веток. Но в общем и целом – никаких посторонних звуков. Дмитрий сумел удержаться, вцепившись мертвой хваткой в рулевое колесо, и даже не насадился на него грудью. Ценой этому были гудящие кисти и разом задеревеневшие от болезненной судороги руки и ноги, которыми он инстинктивно изо всех сил уперся в пол и педаль тормоза. Двигатель также молчал, над капотом УАЗа поднималось облако пара, сопровождаемое характерным шипением, – это либо какой патрубок лопнул, либо, что гораздо хуже, радиатору пришел абзац. Впрочем, долго размышлять над вопросом технического состояния автомобиля он не стал. Все это отмечалось как-то краем сознания, потому что первая и единственная мысль, прострелившая мозг, была о Ларисе. Именно на нее в первую очередь был обращен его взор, остальное фиксировалось как-то само собой. Что с ней? Жива?! Лариса сидела в неудобной позе, привалившись к боковому стеклу, по лбу стекала струйка крови. Мысленно безостановочно молясь и взывая к чуду, он с трудом разогнул пальцы и с не меньшими усилиями сумел распрямить руки, чтобы дотянуться до артерии на шее девушки. Отчего-то подумалось о том, что в нынешнем состоянии его пальцы мало что почувствуют, однако ничего подобного: сквозь покалывание в подушечках он явственно различил частые и уверенные пульсирующие толчки. Как там оно, бог весть, но девушка пока жива. Выскочить из машины, обежать ее и вытащить Ларису на траву заняло не больше минуты. По мере того как он это проделывал, его сердце все больше и больше переполнялось надеждой и облегчением. Едва он распахнул пассажирскую дверь, как подруга тут же завалилась на его руки и испустила стон, а когда он устроил ее на траве, открыла глаза и повела вокруг замутненным взглядом. И в довершение – музыкой прозвучал ее голос, полный боли, но все же вполне осознанный: – Что это было? – Похоже, мы врезались в дерево, – сияя, как начищенная медяшка, произнес Дмитрий. Подумаешь, машина разбита – главное, что с ней вроде все в порядке. А машина что? Кусок железа, который всегда можно починить, а УАЗ – так и вовсе при помощи молотка, зубила и такой-то матери. Кстати, все в комплекте имелось, а уж последнего в избытке. – Дим, а как ты мог на такой скорости врезаться в дерево? – окончательно приходя в себя и делая первую попытку сесть, отчего на лице появилась болезненная гримаса, поинтересовалась она. – А черт его знает, – искренне сокрушаясь, ответил Дмитрий. Затем осмотрелся по сторонам, чтобы воссоздать картину произошедшего: все же было удивительно, как это он мог найти дерево на той просеке. Нет, деревьев вокруг хватало, да только они-то ехали по довольно накатанной и глубокой колее. Чтобы выскочить из нее, нужно было постараться, и уж на скорости в тридцать километров это точно не получилось бы, если не делать этого целенаправленно, а у него такой цели не было. Тем более что дорога была прямой. Ладно бы наскочили на какую корягу, камень или кочку, но тогда руль у него из рук должно было как минимум вырвать, а он точно помнил, что продолжал ехать прямо. Это дерево появилось перед ним совершенно неожиданно, причем не раньше как метрах в трех, максимум четырех. Он еще успел нажать на тормоз, хотя это никак не помогло погасить скорость. В дерево они въехали на полном ходу. Бог с ним, с деревом. – Лариса, ты как? – все еще осматриваясь по сторонам и ничего не понимая, поинтересовался он. – Голова болит. Помню, что летела в лобовое стекло, а потом – все. – Не кружится, не тошнит? – Ну ты, рыбак, ты меня еще медицине поучи. |
