|
Но ведь и иные словечки вставляет. Вот послушаешь, не глядя на него, и все понятно без жестов. Хотя он и орудует руками, но это привычка. Тут главное другое – даже взрослые понемногу начинают лопотать на русском. Скорее всего, дело в том, что местный язык очень беден, а вот русский дает простор для общения, с памятью же у аборигенов все в порядке, вот и начинают пользовать. Коряво, с непередаваемым акцентом, но тем не менее. Это хорошо. Это радует.
– Железа у нас пока мало даже для нашего рода, – возразил Дмитрий, – но главное – это не мы. Главное – это все племя сауни. Мы сейчас пробуем сделать так, чтобы можно было обойтись без кочевий, где нам не удастся выстоять против других племен. А жить на одном месте и не пользоваться огородами не получится. Так не прокормиться. – Но мы можем сделать оружие, и тогда один род сумеет прогнать два рода хакота, бугов или магаков. – Как же они это сделают, если в родах осталось так мало охотников? Вспомни схватку с волками, а волки – они не люди. – На большой охоте роды сойдутся вместе. С новым оружием даже женщины смогут дать отпор охотникам. – Последнее Табук высказал с явным неудовольствием. Как видно, то обстоятельство, что женщины обзаводятся оружием и он лично этому потворствует, ему ой как не нравится. Ну и что с того, что настоящим мужским оружием они не смогут воспользоваться, а по плечу им только детский арбалет? Сам факт, что у женщины в руках оружие, – это уже из ряда вон. – На большой охоте – возможно. А что будет, когда роды вернутся на зимние стоянки? Ведь племена просто так не отступят, они не испугаются вас – потому что вас мало. А значит, вы должны будете показать свою силу. Как вы это сделаете? Правильно. Убив много врагов. Простят вам это хакота и другие? – Нет, не простят, – твердо заявил Табук. – Не простят, – повторил за ним Дмитрий. – Они придут на ваши зимние стоянки и станут мстить. К тому же им захочется получить ваше оружие. Ничего хорошего из этого не выйдет. Есть только один выход – оставаться здесь, в ваших лесах, и научиться жить так, чтобы голод и нужда не приходили в ваши рулы. Пока вы здесь, пока другим племенам не нужны ваши леса, вы в безопасности. – А что будет, когда они захотят наши леса? – Они придут сюда. – Но зачем тогда нам отсиживаться здесь, как последним трусам, если все так? – Затем, чтобы стать сильнее. Не понимаешь? Ладно, слушай. Если мы научимся жить на одном месте, если голод забудет дорогу в наши дома, то нас станет много и у нас будет оружие, которого нет у других. Пусть тогда приходят. Мы их встретим и прогоним, да еще и пойдем к их рулам, чтобы объяснить, что к нам можно ходить, чтобы дружить и менять одни вещи на другие, но не грабить и не убивать. Но чтобы это случилось, нужно работать. Много работать. А еще учиться. – Как нас станет много? Смерть всегда рядом с нами. – Правильно. Очень многие женщины готовились стать матерями, и детей в племени должно было появиться очень много. |
