— До сих пор, — сухо ответил Старик, — кроме всего прочего, надо было испытывать корабли. Заниматься более актуальными исследованиями. И затем — вы ошибаетесь, полагая, что это так просто. Попробуйте-ка разыскать их в пространстве! Это и по сей день зависит от удачи. Орбиты их не вычислены, неизвестно даже, обращаются ли они по орбитам, поскольку никто не знает, тела ли это, если нет, они могут и не иметь орбит, а двигаться по прямой, как излучение. Но если даже орбиты имеются, их пока еще нельзя вычислить: не хватает данных. Взаимодействуя с другими полями или телами — а это представляется неизбежным, — Журавли наверняка подвергаются стольким влияниям, что вряд ли можно вообще говорить об орбитах в обычном понимании этого слова. И если на Земле исследователь заранее знает, где он сможет наблюдать, допустим, тех же журавлей, а где надежды на это будут равны нулю, то мне все время приходится бродить наугад.

— И вы так больше и не встречали их?

— Однажды… Тогда у меня еще не было этого корабля. Я сконструировал дельта-ловушку именно на случай встречи с ними и установил ее на «Ломоносове», на котором тогда ходил. Я болтался на нем два года, и программа исследований уже подходила к концу, когда мне повезло: я все-таки наткнулся на Журавлей. Я сблизился и выбросил ловушку — иными словами, создал мощные заряды, статическое поле которых…

Игорь кивнул, внимая рассуждениям о векторе напряженности, суперпозиции полей и прочем, имеющем отношение к ловушке. Потом он ухитрился вставить словечко:

— Но все же вам так и не удалось?..

— Я же говорю: взаимодействуя с полем, Журавли должны были потерять скорость. И одно из этих полотнищ действительно угодило в ловушку. Я кричал от радости, пока не убедился, что мощности моих устройств оказалось недостаточно. Телу удалось вырваться, вернее, оно прошло через ловушку, как сквозь пустоту. Я постарел после этого дня, а точнее — в тот миг, когда стало ясно, что они уходят. Догнать я не мог, скорость «Ломоносова» была, по теперешним временам, невелика. Они беззвучно проносились мимо корабля… Честное слово, в этом было что-то мистическое. Да, стареют только от разочарований.

— Да… — согласился Игорь.

— Но, между прочим, именно тогда мне удалось доказать, что Журавли не могут быть просто движущимися участками перехода, иными словами — проекцией каких-то событий, происходящих в надпространстве, на наш четырехмерный континуум. Такие догадки относительно природы Журавлей существовали, но после этого случая стало ясно, что Журавли — явление, целиком принадлежащее нашему пространству. Немалый результат.

— А кроме вас, их наблюдал кто-нибудь?

— Конечно. Трудно увидеть что-то в первый раз; потом, когда становится понятным, чего можно ожидать, люди стараются использовать каждую возможность. У меня есть записи приборов, отчеты капитанов кораблей… Но они не дают ничего нового. Так что узнать предстоит очень многое, до исчерпания проблемы, как вы выразились, очень далеко.

— И все же я полагаю, что у этой проблемы нет будущего. Не сомневаюсь, что она будет решена, вы все найдете и опишете. А дальше? Дальше — ничего. А мне хочется дальше. И вопросы, интересующие меня, могут простираться очень далеко. Но так или иначе наши интересы несовместимы.

— Вы в этом уверены?

— Да. Слишком разные области. У меня — Новые звезды, у вас — Черные Журавли. Общего между ними нет. Кроме того, я преследую практическую цель: получить возможность прогнозировать вспышки.