Этот больной до того курил травку, и под кайфом пришла к нему фея. Она и пообещала, что пройдет рак, или что у него там было. Я не уловил, потому что половину фильма, как всегда, отрезали. Короче, прибегает младший брат, с гитарой и усилителем, весь бешеный, потому что ему менты сели на хвост. Кто-то настучал, что он с травкой завязан. А мент участковый, которому платили, чтобы он не совал нос в чужие дела, вдруг скурвился и такую подляну кинул. Сдал и курьера, и продавцов в своем районе. Гад, короче, еще тот, не пожалел ребят, а все оттого, что кто-то ему харю по пьяни начистил.

Еще и соседей показали, сволочей старых, они заметили, как младший брат с новой гитарой бежал, и тоже позвонили в милицию. Сказали, что наверняка украл. А он бежал, потому что старшему братишке совсем плохо было, и ничего не крал. Вроде как, честно заработал. Ну, участковый обрадовался — и сразу за ним. Вот они долбятся в дверь, соседи эти поганые, и менты, а парень кричит своему брату, мол, погоди, не помирай, сейчас я включу, уже немножко осталось!…

И тут вдруг начинается страшная гроза. То есть, по ходу фильма с самого начала шел дождь, а потом все сильнее, вроде как режиссерская находка. Мощно, ничего не скажешь, я сам чуть не расплакался. Короче, началась гроза, и молнией закорачивает трансформатор в доме. Нету света, как назло, и гитару не включить. И пока эти гниды ломают входную дверь, младший брат вылезает через окно, на крышу, чтобы запитаться от высоковольтного провода из соседнего дома. И он там чего-то соединяет, а дождь хлещет. И вот в последние мгновения он стоит весь мокрый, и плачет, и смотрит, как засветилось их окно. Там же переноска была.

И брат его старший стоит в окне, весь такой тощий, еле на ногах держится. Стоит, с гитарой на плече и берет аккорд, смотрит в небо и смеется. Лицо у него тоже мокрое, и майка, все насквозь, но получается, что он успел сыграть. А милиция все ломает дверь, и в этот момент бьет молния, и попадает в изолятор, где младший брат намотал провод. И младший погибает. Так и заканчивается. Мелодия на гитаре, медленная, пронзительная, вроде баллад «Скорпионов», и младший лежит мертвый на крыше, и гады в форме ломают дверь. Но это уже неважно… Далеко не все фильмы заканчивались столь драматически. Десятка полтора лент, в основном, американских, повествовали о бесконечных тусовках, пьянках, о прикольных похождениях молодых пацанов и девчонок. Там было много секса, пива, танцев и гонок на машинах. Еще пляжи, крутые дома, отстойные предки, дремучие соседи, тупые училки, злобные копы, и почти ноль проблем.

Фильмы, как пустая скорлупа, без ореха внутри. Меня не оставляло ощущение, что подобная развеселая дребедень затесалась случайно, чтобы мне немножко поднять настроение. Вроде мультиков. Кстати, по поводу мультфильмов.

Винченто настрого запретил смотреть больше трех фильмов в день. Да и три было бы невозможно осилить, если бы из них не вырезали изрядные куски. Некоторые были укорочены до тридцати минут, вплоть до того, что терялся сюжет. После основной картины в обязательном порядке следовало просмотреть забавный мультик. А чтобы я не отлынивал, Винченто заставил меня отвечать на вопросы по поводу мультфильма.

Многое нужное было вырезано, а во многих случаях, и титры с именами актеров. Но те, кто стирал начало, уничтожали не титры, это и ежу понятно. Уничтожали, как мне показалось, возникавшую на короткое время, в углу экрана, надпись, и прихватывали остальное. Это была даже не надпись, а всего три буквы «НРР», и к остальному тексту отношения не имевшие. Иное исполнение, вроде штампика. Я хотел выяснить у шефа, но закрутился и выпустил из виду. И почему моя память так устроена, что, на свою голову, я откладываю в ней всякие мелочи? Или вовсе не мелочи…

К каждому фильму я должен был написать коротенькое сочинение, не больше десяти предложений.